По острию любви

И эта метаморфоза настолько быстрая, что я даже стопорюсь на последнем слове.

— Что-то я устала, — голос у девушки такой же безжизненный, как и лицо. — Пожалуй, я тоже пойду в комнату и пораньше лягу спать.

За её стремительным уходом я наблюдаю в полном охренении.

Что такого я сказал, а?!

Сузив глаза, прокручиваю в голове наш разговор, пытаясь понять, на что именно в нём Юля среагировала вот так странно.

И то, к чему я в итоге прихожу, мне совсем не нравится. Настолько, что уже не сдерживаюсь и вслух сдавленно матерюсь.

Громкий гудок возвращает меня в реальность.

А в ней я стою на светофоре, который горит уже зелёным. Позади раздражённо и прерывисто сигналят.

Чертыхнувшись, давлю на газ, стараясь уже не отвлекаться от дороги.

Но всё равно мысли упорно крутятся вокруг этих дней.

Видимся мы каждый вечер, когда я приезжаю домой. Даже разговариваем. Ну как разговариваем…В основном, конечно, болтает Юля. Я лишь задаю какие-то уточняющие вопросы или односложно отвечаю на её.

Самое интересное, что болтать она может на любую тему, пока не заходит речь о её прошлом или семье. Прощупывая почву, я пробовал несколько раз. И вот тут-то она сразу же замыкается, теряет всю свою лёгкость, которая до этого момента присутствовала в разговоре, и спешит сразу же уйти, придумывая на ходу кучу причин.

В последние пару дней я перестал выводить её на откровенный разговор по поводу прошлого в плане семьи, потому что она убегала, а я начинал злиться. Уж слишком мне нравились наши вечерние посиделки в гостиной или на кухне, где она порхала, что-то готовя или убирая.

А потом, лёжа в постели, начинал злиться ещё больше на самого себя.

Вот какого чёрта я творю?!

Решил же держаться от неё подальше. А наши вечерние встречи, как ни крути, сближают нас.

Выяснилось, что помимо того, что Юля пиздец какая красивая, так она ещё оказалась и достаточно интересной и разносторонней личностью. И это несмотря на её молодость.

Но тяжелее всего, конечно, бороться с искушением. Юля — как тот сочный кусок мяса, которым водят перед носом пса, чтобы его подразнить. И в роли собаки, конечно же, я.

Но самое хреновое, что знаю — нельзя. Сколько бы ни манили, как бы близко ни был этот лакомый кусочек от этого самого носа, нельзя вгрызаться в него. Потому как последствия будут… хреновые.

Я же с самого перового дня понимал, что с ней не получится так, как с другими бабами. Не смогу я просто переспать и забыть. Уж себе-то я давно уже не вру.

Пересплю и вляпаюсь в неё ещё больше.

Но дать ей то, что она захочет от наших отношений, не смогу. И не потому, что не хочу, нет. Просто боюсь, не справлюсь с самим собой, со своими постоянными подозрениями. А зная себя, в какой-то момент не справлюсь с желанием проверить девушку на предмет правды, и это хуже всего. Я же не погнушаюсь даже того, чтобы нанять кого-то, чтобы за ней проследили.

С доверием у меня, короче, совсем плохо.

И не думаю, что Юля согласится на отношения без доверия.

Это сейчас в её глазах чётко прослеживаются восхищение и интерес ко мне. Даже где-то, я бы сказал, первые зачатки влюблённости. Но не думаю, что всё это сохранится, если ей придётся отчитываться чуть ли не по минутам, где она была в течение дня. А ещё оправдываться, вздумай мне предъявить ей что-то.

О, а я это точно буду делать. И требовать отчета, и ждать каких-то объяснений и оправданий.

Короче, надо заканчивать всю эту историю.

Через два дня она устроится на новую работу. Совсем скоро они с братом съедут, так как квартиру она нашла и планирует туда переехать через три дня.

И наши пути окончательно разойдутся.

Она больше не будет мелькать у меня перед носом.

Да, меня немного поломает, как наркомана от ломки, но я переживу это.

Вернее так: я переживу это, если не прикоснусь к ней до момента её исчезновения из моей жизни.

Потому что, подозреваю, даже простой поцелуй снесёт мне крышу окончательно. Она и так уже улетает.

Пять ночей, на протяжении которых мне снятся пиздец какие горячие сны с участием меня и Юли, я просыпаюсь со стоящим колом членом. Могу в мельчайших подробностях рассказать, что мне снилось. Хотя раньше практически и не видел сны, разве только кошмары. И даже если снились, то особо и не помнил их, так, смутные ощущения, про что именно.

Пять дней дрочки по утрам в душе с закрытыми глазами, перед которыми всё равно стоит Юля — эту уже какой-то прям совсем лютый зашквар, как говорит сейчас молодежь.

А если ещё к этому приплюсовать то, что вместо того, чтобы потрахаться с Ленкой, как и всегда, я предпочитаю данный вид спускания пара, то картина получается уж совсем печальная.

Так что… нахер.

Всё! На этом большая жирная точка.

С этим настроем доезжаю до дома, захожу в него и, буркнув что-то про то, что не голоден и что мне нужно работать, встречающей меня, как и все предыдущие вечера, Юле, направляюсь в кабинет.

На её вопрос, прилетевший мне в спину растерянным и немного расстроенным голосом, о том, буду ли я ужинать, грубо отвечаю, что не буду, и прошу меня сегодня не беспокоить.

Не стал поворачиваться и смотреть на её реакцию.