По острию любви

Именно сегодня годовщина смерти его невесты. Ровно шесть лет со дня похорон и одновременно с этим со дня, когда Денис попал в аварию на гонках.

Это что получается? Он даже не присутствовал на похоронах?

Меня начинает самым натуральным образом трясти от эмоций, которые бурлят во мне. Мысли скачут как бешеные.

Всю обратную дорогу я прокручиваю в голове всё, что произошло в последний час.

Дома застаю брата, который крутится возле меня волчком и что-то возбужденно рассказывает. Что-то смешное. Но я лишь киваю, вяло улыбаюсь и иногда угукаю, совершенно не вникая в смысл слов.

— Юль, вы с Денисом поругались, что ли? — а вот вопрос Женьки я понимаю с первого раза.

И то только потому, что прежде чем его задать, он замолкает и хмуро взирает на меня, резко перестав улыбаться.

— Нет. С чего бы мы ругались, — отвожу взгляд от брата. — Жень, я пойду прилягу. Что-то нехорошо себя чувствую, — бормочу и иду в сторону нашей с Денисом спальни, прекрасно понимая, что это выглядит как самый настоящий побег.

— Юль… — напряженный голос брата заставляет остановиться и посмотреть на него через плечо. — Дэн — имбовый мужик. И если он как-то косячнул, уверен, что он это исправит.

В любое другое время я бы безумно обрадовалась тому, что Женька пытается встать на защиту Громова таким образом. Но не сейчас.

Ничего не отвечая, ухожу в спальню, где даже свет не включаю, и ложусь на кровать, укрываясь пледом. Меня продолжает морозить.

Проходит достаточно много времени, прежде чем дверь открывается и в комнату входит Денис.

— Мне Жека сказал, что ты какая-то странная вернулась. Юль, ты что, заболела? — с порога спрашивает он, подлетая к кровати.

Врубает ночник на тумбочке, садится на корточки и впивается в меня напряженным взглядом.

— Температура какая? Ты её вообще мерила? Таблетки пила? Может, к врачу? — сыплется град вопросов тревожным голосом, пока он укладывает ладонь мне на лоб. Убедившись, что температуры нет, кладёт эту же руку мне на плечо и нежно сжимает.

Денис напуган. Смотрит на меня так, будто я нахожусь на последнем издыхании.

— Я слышала твой разговор по телефону в кабинете, — шепотом. — А потом проследила за тобой, думая, что ты мне изменяешь, — я больше не могу держать это в себе.

Мужское лицо будто застывает.

Пристально смотрит в мои глаза тяжелым давящим взглядом, который я смело встречаю.

Денис сдавленно матерится и закрывает глаза, которые тут же начинает тереть пальцами свободной руки. Вторая также продолжает лежать на моём плече.

— Ты её всё ещё любишь? — чуть ли не с тоской озвучиваю то, что беспокоит меня больше всего.

К этому моменту я даже не знаю, что было бы лучше: его измена с живой женщиной или постоянное соперничество с воспоминаниями об умершей невесте? Возможно, с каждодневным сравнением меня и её Денисом.

Да, он сказал, что это в последний раз. Но если он всё ещё её любит…

Нет, я не хочу таких наших отношений.

После моего вопроса мужчина резко открывает глаза, нахмурившись.

— Нет, — твёрдо произносит он.

Видимо, видит на моём лице сомнение.

Тяжело и с шумом выдыхает сквозь стиснутые зубы.

— Так, ладно. Не думал, что такой разговор вообще возникнет. Но раз всё так получилось… Что ты знаешь о моём прошлом касательно Любы?

— Что ты её так сильно любил, именно поэтому и не заводил серьёзных отношений после её смерти.

Он странно и немного озлобленно хмыкает.

— Ну, первая часть верна. А вот вторая часть не соответствует действительности. Дело в том, что на самом деле… все эти шесть лет я ненавидел Любу.

— Из-за того, что она умерла, вроде как… оставив тебя?

— Нет. Из-за того, что она в какой-то степени была виновата в той аварии. Ну, это я так считал до сегодняшнего дня.

Мои мозги чуть ли не взрываются от этой новости.

— Если коротко: мы готовились к свадьбе, а примерно за месяц до неё она изменила мне с моим главным конкурентов по той гонке. Не знаю, почему она сразу не ушла к нему. Подозреваю, что он её просто использовал, мороча голову и настраивая, чтобы она бросила меня именно накануне гонки.

Он переводит дыхание и продолжает:

— Люба так и поступила. За несколько дней до гонки призналась во всём, сообщая, что на самом деле никогда не любила меня. Ну и напоследок… добила меня новостью о том, что неделю назад сделала аборт. Ребёнок был мой.

Затаив дыхание от ужаса, с жалостью смотрю в его полные боли глаза.

— Вывалив всё это на меня, она уехала и через две улицы от моего дома попала в аварию, в которой и погибла. Думаю, не надо говорить, в каком состоянии я вышел на трек. Я был настолько раздавлен и… зол на неё, что даже на похороны не пошёл, а поехал на гонку. Итог — авария, которая чуть не сделала меня инвалидом.

— Денис, я даже не знаю что сказать, — еле слышно шепчу я онемевшими губами, чувствуя, как щеке катится слеза.