По острию любви

— И правильно сделал, — одобрил поступок лучшего друга Ярослав. — Я бы тоже так сделал. Это может быть опасно. В том числе и для сердца. Кстати, тебе тоже вредно пить столько кофе, хоть ты и не беременная.

— Яр, не начинай, пожалуйста, — предостерегающе сказала Инга, хотя особого возмущения не испытала. Нарисованная воображением картинка, как Ярослав выкидывает из дома все вредные продукты, чтобы беременная она себе не навредила, ее почему-то умилила. Да и эта озабоченность ее питанием тоже в чем-то умиляла. Своеобразная, но забота. Только она его слушать все равно не собиралась из каких бы благих целей он это не делал.

— А я что? Просто к слову пришлось.

В это время им принесли обед. Поставив тарелки, официант удалился. Инга с трудом нащупала вилку и нож, мысленно поражаясь, как вышколенный работник умудрился ничего не уронить. Ее бы с такой работы выперли после первых же пяти минут работы. Интересно, а как есть в полной темноте? Получится ли у нее?

Словно услышав ее сомнения, Ярослав успокаивающе проговорил:

— Ты, главное, не волнуйся, ничего страшного не случится.

Хотелось бы в это верить! Инга, пару раз промахнувшись мимо тарелки, умудрилась наконец отрезать кусочек мяса. Так, теперь бы не пронести его мимо рта! Получилось! Инга поздравила себя с маленькой победой!

Мясо оказалось восхитительным. Остренькое и в то же время с немного сладковатым привкусом, оно просто таяло во рту. Инга не знала, то ли сыграло роль мастерство повара, но ли ее вкусовые рецепторы в темноте заработали активнее, но такого наслаждения от ужина она не получала давно. Главное не разбить посуду. Понемногу девушка приспособилась.

— Я, конечно, могу ошибаться, но, похоже, тебе здесь начало нравиться, — странно-нежным тоном произнес Ярослав и накрыл рукой ее ладонь, лежащую на столе. Кажется, в темноте действительно все ощущения усиливаются. Иначе почему ее тряхнуло от безобидного прикосновения горячих пальцев?

— Конечно, — отшутилась Инга. — Я больше не боюсь кого-нибудь прирезать этим ножом.

Не слишком удачно, но почему-то этот ее жест настолько смутил, что она растерялась. Она настолько уже привыкла самой делать какие-то шаги, что такое обычное проявление внимания с его стороны выбивало из колеи. Первой всегда была Инга. Она затащила его в постель, вернулась из-за него в родной город, устроилась в его компанию. Какая-то дикая охота на несчастного, почти невинного программиста. И тут добыча начинает что-то делать сама, выходит сражаться с охотником, достает ружье… И что с этим делать? Нет, это хорошо, только она ничего не может с собой поделать — возникает ощущение подвоха. Ярослав ничего не делает просто так. Словно сделай она пару шагов — и угодит в капкан, установленный для дядьки с оружием несчастным волком. Волки ж тоже жить хотят.

— Инга, — его голос в темноте прозвучал неожиданно хрипло и никак не вязался с последовавшим за ним вопросом. — Признавайся честно, что у тебя с Глебом?

Волшебство мгновения было разрушено. Вот, значит, что он хочет выяснить. Прямо-таки жизненно важный вопрос на повестке дня. Что у нее с Глебом? С Глебом у них прочная и нерушимая связь и большая коварная шалость, но о последнем ему знать точно не следует.

— Мы друзья, — кратко ответила Инга. — и не поднимай, пожалуйста, больше эту тему. Надоело. Вообще возникает ощущение, что ты только для этого меня и позвал сюда, — пошла она ва-банк. — И это не слишком приятно.

— Ошибаешься, — уверенно опроверг ее предположения Ярослав. — И ты ведь сама доказывала, что меня к тебе тянет, забыла? Так наслаждайся теперь этим, золотце.

— Звучит как проклятье, — пробормотала Инга. Романтика темноты канула вникуда. Почему-то было неуютно и скользко на душе, будто она внезапно оказалась в промозглой пещере. Вроде ему и не плевать, а вроде и… Нет, она не склонна выдумывать то, чего нет. Будь что будет, и даже если завтра будет только хуже, Инга готова испить эту чашу до дна. Не попробует — будет жалеть. Но противный червячок интуиции уже оживал и неистово скакал по внутренностям. Что-то было не так.

— По проклятьям специалист у нас ты, — в его голосе девушка расслышала явственную насмешку. Его всегда забавляло прозвище, данное ей братом. Впрочем, он не отрицал его точности.

— Хочешь, тебя прокляну? — предложила Лаврецкая, чтобы хоть немного разрядить обстановку, раскалившуюся до состояния лавы после его вопроса.

— Ты уже это сделала, — рассмеялся Строганов. И заговорил на тему последних новинок кино, резко меняя тему и отвлекая от не слишком приятного вопроса.

* * *

Время в ресторане пролетело незаметно. И, выйдя из него, Инга с Ярославом из тьмы кромешной попали во тьму ночную. Темно-синее, почти черное, небо затянуто облаками, на фоне которых ярким кругом холодно светила луна. Инга поежилась от прохлады — набережная находилась совсем недалеко, и с реки дул ветер.

— Прогуляемся? — спросил Ярослав, увидев взгляд, брошенный девушкой в сторону поблескивающей глади. — Тебя вчера туда как магнитом тянуло.