По острию любви

В первое мгновение Яр чуть не взвыл от осознания собственной глупости — казалось бы, что проще, взять и предусмотреть такой вариант. Из него явно не погнушаются выбить информацию, если уж хотели использовать беззащитную девушку. А теперь… Что ж, придется пожинать плоды собственной непредусмотрительности. И надеяться на почти забытые навыки карате.

— Вы о ком? — Строганов очень старался, чтобы его голос звучал испуганно. — Я вас не понимаю.

— Вот только не надо нас лечить, — лениво произнес второй. Первый слегка отвлекся и, пропустив подсечку, свалился на землю. В драку вступил второй, попытавшись задавить Ярослава собственной немалой массой, вот только помощь пришла откуда не ждали. Резкий пинок по мягкому месту заставил его обернуться. Там с видом: «Это не я, это моя бывшая соседка по парте вас пнула. А, ее нет? Все равно не я!» стоял Левицкий. Впрочем, невинное выражение с его лица исчезло быстро. Резким ударом в солнечное сплетение он заставил мужика захлебнуться воздухом.

Яр тем временем занимался уже поднявшимся противником. Сближение дистанции, летящий в челюсть кулак — очень уж стремился просящий разобраться со своим неожиданным обидчиком — и лицо Строганова окрасилось в красный цвет. Но насладиться сопернику победой тот не дал и ударом ребра ладони заставил того согнуться вдвое.

Бой продолжался с переменным успехом, пока вдруг не раздалось из окна пронзительный старческий вопль: «Хулиганы! Сейчас полицию вызову, негодники! Викентий Валерьевич, вон они дерутся! Никакого покоя!». Бандитов как ветром сдуло.

Ярослав и Глеб, недолго думая, в усталости опустились на землю. С какой-то насмешкой Строганов достал сигарету и закурил. Еще одну протянул другу. Когда его сосед-генерал Викентий Валерьевич подошел со своей немецкой овчаркой, ему предстало следующее зрелище. Два приятеля, у одного разбита губа, у второго нос, сидели прямо на земле, курили и молчали.

— Ярослав, доложись, что у тебя происходит? — поинтересовался генерал. — То у тебя дверь взломать пытаются, то избивают. Не этот, случаем? — кивнул он на Глеба.

— Да нет, это мой друг, — устало махнул рукой Строганов. — Он, наоборот, помог. Кстати, ты чего приперся-то? — спохватился он.

— У тебя дома расскажу. Тем более мне примочки потребуются, — нагло заявил Глеб.

— Ну ладно. Ярослав, тебе помощь какая нужна? — без лишних церемоний поинтересовался военный.

— Да нет, Викентий Валерьевич, сам справлюсь, — уверенно сказал Яр.

— Ну, если что, обращайся. А то баба Клава прибежала, кричит, что тебя убивают, — усмехнулся в седые усы тот.

Как только приблизились к подъезду, с аханьем и оханьем выбежала Клавдия Ивановна — старушка с первого этажа. С трудом отвязавшись от ее причитаний, парни устало зашли в квартиру Яра. Вот только вместо обеззараживающих средств хозяин почему-то первым делом достал коньяк и плеснул в бокалы, достал лимоны.

— Ну и денек! — устало опустился на стул Левицкий.

— Это точно, — после драки Ярослав ощущал себя каким-то опустошенным.

— А чего они хотели-то от тебя? — допрашивал его Глеб.

— Марину искали, — рассказал Строганов. — Причем он отзывался о ней очень нелицеприятно.

— Это как? — заржал Глеб, чувствуя, как его потихоньку отпускает стресс.

— Это шлюхой, — хмыкнул Яр.

— Интересно, почему? — с намеком произнес друг.

— Не начинай, — отмахнулся хозяин квартиры. — Хорошо хоть я Ингу домой отвез. Кстати, ты что приперся-то?

Глеб отвел глаза, залпом выпил содержимое, налил еще и решительно произнес:

— Как раз из-за Инги и пришел. Знаешь, я тебя с детства уважаю, но сейчас больше всего хочу дать тебе по роже.

— То есть? — удивленно приподнял бровь Ярослав.

— Ты сам соображаешь, что творишь? У тебя девушка есть, а ты всякой херней с бывшей женой занимаешься. Как, мать твою, она должна это воспринимать? — резко произнес Глеб.

— То есть это она тебя прислала? — скривил губы Яр.

— Идиот ты, Строганов! — как-то легко и даже почти весело бросил Левицкий — от коньяка стало тепло, плюс начался отходняк после драки. — И за что она тебя такого любит? Могла бы и получше найти!

— Иди на хер, — послал его друг. — В данном случае Марине угрожает опасность, и я обязан ей помочь. Инга должна все понять. Она для меня все равно важнее всех, — он никак не отреагировал на слова о любви к нему девушки. Будучи честным с самим собой, он уже давно понял, что Инга его любит, только признавать это не хотел. Всегда же проще решить, что это просто несерьезные отношения, удобные им обоим, чем вновь встревать в это болото.

— Сам туда иди! Она моя подруга, и, честно, противно наблюдать, как такой «рыцарь», — он словно выплюнул это слово, — как ты, упорно вытирает об нее ноги. Ты ведь понимаешь, что она терпит-терпит, а потом пошлет тебя куда подальше?

— А что ж любовь? — хмыкнул Ярослав. Почему-то он был уверен, что Инга от него никуда не денется.