По острию любви

— Я не могу ждать тебя вечно, Ярослав, — она не упрекала, просто констатировала факт. — Не могу, слышишь? Почему у нас все понимаю только я? А ты не хочешь меня понять. Почему доверяю только я? Ты не хочешь дать мне немного доверия? Мне казалось, что у нас именно такие отношения, а не тока чих-пых койка. Удивительно, правда?

— Инга, вот только не начинай сейчас! — начал раздражаться парень. — Мне просто надо над всем этим подумать. Побыть одному!

— Одному? — еще один смешок. — Так ты теперь один и останешься, Яр. Потому что вечно будешь бояться открыть себя. Рыцарь без страха и упрека! Спасать кого-то проще, чем признаться самому себе, что ты просто трус?

Он молчал. Девушка уставилась невидящим взглядом куда-то сквозь него и проговорила, все также в пустоту.

— Наверное, и правда… Лучше уйти…

Развернулась, и уверенной походкой вышла из квартиры. Хлопнула дверь, разделив их стеной недопонимания. Еще недавно их было двое. Теперь стали каждый сам по себе. Она, глотая слезы, практически бежала вниз по лестнице. И он, неожиданно оглушенный пустотой собственной квартиры, никак не мог осознать, что эта тишина все-таки наступила. И вокруг образовался вакуум. Вместе с Ингой ушло тепло, свет и смех. И что теперь? Что дальше?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 46. Как убивать демонов

В квартире царил полумрак, лишь голубой свет от экрана ноутбука, стоящего на столе, освещал бледное лицо его владелицы. С совершенно отрешенным выражением на лице она внимательно вглядывалась в картинку и что-то делала. Остановившись в дверном проеме, Глеб удивленно рассматривал подругу. Многое было за годы знакомства, но в таком состоянии Ингу Лаврецкую он не видел никогда. Спутанные волосы собраны в какой-то несуразный пучок, на лице ни грамма косметики, лишь только темные круги — следы былого недосыпа, подобранные под себя на стуле ноги — жутко неудобная поза, на его взгляд, и лежащая на мышке рука.

— Что ты делаешь? — спросил он просто потому что надо было хоть как-то обозначить свое присутствие. Он не знал, как правильно начать разговор, как узнать, что вообще натворил Ярослав и уж тем более, как это исправить. Но оставлять подругу в таком состоянии он не собирался, совершенно точно.

— Дом строю, — равнодушно, даже не поворачиваясь, ответила девушка. — А ты как сюда попал?

— Василина взяла у Кирилла ключи. Она сама хотела ехать, но я не позволил. Мы волнуемся, — признался Левицкий, надеясь, что упоминание подруги и брата отвлечет ее от игрушки. Не тут-то было.

— Понятно, — последовал безразличный ответ, но Инга даже не повернулась. Все продолжала водить по мышке, что-то выстраивая в игре.

— Это что?

— Это — …, - назвала она одну из известных игр. — Как сказал один из лейтсплейщиков, здесь можно просто жить. Бесцельная, но неплохая игра. Где-то графику улучшают, а у нас белочки появляются, еноты…, - она говорила что-то еще, но Левицкий ее уже не слушал. Подойдя к подруге, он резко повернул стул к себе.

— Что ты делаешь? — возмутилась она. — Я еще не достроила!

— Хватит, Инга! — прикрикнул Глеб. — Прячась в четырех стенах и выключая телефон, ты не добьешься ничего. Что за страусиная политика, мать твою? Когда ты успела стать такой? Ну-ка, живо собралась и в бой.

— Да что ты понимаешь? — заорала она в ответ. Казалось, его тирада прорвала плотину ее эмоций. Слезы потоком хлынули из равнодушных еще минуту назад глаз. — Я не могу так больше! Не могу! Что бы я ни делала — все не так. Ему просто не нужно ничего этого. И я не нужна, и любовь моя не нужна! И любовь вообще! Я сдаюсь, понимаешь, сдаюсь. Хватит! Насильно полюбить нельзя. То, что началось в постели, в постели и останется. Я вчера поняла это как никогда. Так что оставь меня одну. Дай мне просто привыкнуть к этой мысли, черт тебя подери! Зачем ты вообще приперся?

Глеб прижал к себе рыдающую девушку, терпеливо снося и ее истерику, и удары. А внутри что-то дрожало, так было больно за подругу и так он был зол на приятеля. Но жалеть Ингу он не собирался. От этого все равно не будет никакого толка. Сейчас главное — вытащить ее из этого озера жалости к себе. А когда она успокоится и все обдумает, тогда во всем и разберутся.

— Затем, что мне не плевать, что ты тут сидишь и ревешь, как последняя идиотка, — довольно грубо откликнулся он. — И делать я тебе этого не позволю. Собирайся и живо.

— Куда? — растерянно отозвалась девушка, на которой тон друга подействовал как ушат холодной воды.

— Туда, где нет компьютера с твоей идиотской игрой и белочками, — хмыкнул он. — Хочешь побыть одна? Пожалуйста! Совсем в одиночестве я тебя не оставлю, глупости творить не позволю, но возможность все обдумать дам. И там, где тебя не найдет Яр, — добавил, угадывая мысли подруги и мысленно продолжая: «До поры, до времени».

— Не будет он меня искать, — всхлипнула Инга.