По острию ножа

И только женщину, казалось, ничего из того, что происходило на зоне досмотра, не интересовало.

С первой канистрой было покончено. Сержант аккуратно завинтил ее и принялся за вторую, стоявшую рядом.

— Говорю же, начальник, зря стараешься, — снова подал голос водитель. — Я заплачу тебе баксы…

— Заткнись! — оборвал его сержант, неимоверно злой от первой неудачи. Он явно решил идти до конца.

Минут через пятнадцать неприятная для сержанта процедура была завершена. Все канистры просмотрены, ничего, кроме бензина, в них не обнаружилось.

Лицо чеченца сморщилось в улыбке.

— Значит, разойдемся, как в море корабли, — произнес он. — Я всем в ауле у нас расскажу, какие молодцы на этом КПП служат, исправно службу несут…

— Мели, Емеля, твоя неделя… — пробормотал сквозь зубы второй дежурный.

Оставалось вернуть документы чеченцам и пожелать им, как положено, счастливого пути.

В этот момент из помещения КПП вышла на бетонное крыльцо румяная женщина-сержант. Видимо, она отдыхала в пристройке, потому Матейченков, заходивший в дежурку, не заметил ее.

Молодая женщина сощурилась на низкое зимнее солнце, оглядела двор, мигом оценила ситуацию и произнесла, обращаясь к дежурным:

— Я вчера на соседнем КПП была. Воду одолжить ездила к ним, свежую.

— И что?

Она сошла с крыльца:

— Ребята рассказывали интересную штуку. Знаете, как чеченцы насобачились провозить наркоту? Вот в таких металлических канистрах, — кивнула она на багажник.

— Говори, не томи.

— Они герметичный мешочек с наркотой приделывают к стенке какой-то магнитной лентой… Дежурный лезет с перчаткой в канистру, щупает дно — там ничего нет. И — проезжай себе дальше, друг ситцевый.

Глаза чеченца, смотревшего, не отрываясь, на девушку, полыхнули такой ненавистью, что она, казалось, должна была вспыхнуть и сгореть на месте.

Даже чеченка наконец пошевелилась и запахнула на груди черный с кисточками платок.

Оба дежурных, не сговариваясь, взяли канистру за ручки и понесли в угол двора, где помещалась сточная яма, покрытая решеткой.

Когда бензин был вылит, на внутренних стенках канистры были обнаружены наросты аккуратных пакетиков, прилипших к боковым стенкам…

Остальные канистры ничем не отличались, будучи опорожненными, от своей товарки.

Острый запах бензина, вылитого на решетку, быстро распространился в морозном воздухе, щекоча ноздри.

Сержант, не снимая перчатки, осторожно оторвал один пакетик от стенки — сделал он это легко, без всяких усилий, — с торжеством поднес к носу водителя:

— А это что?

Тот сделал большие глаза:

— Первый раз вижу.

— Знаешь, чем это пахнет?

— Знаю. Бензином.

— Это пахнет преступлением.

— Не понимаю.

— В фильтрационном лагере поймешь.

Второй дежурный спросил:

— Что в пакете?

— Понятия не имею. По-моему, там порошок какой-то.

— Какой?

— Может, стиральный?

— А если я заставлю тебя сейчас сожрать его? Вместе с пакетом? — поинтересовался сержант.

— Ваша власть. У меня вы бы и не то сожрали, — видимо, водитель решил, что уже все равно.

Крепкий подзатыльник вернул его к суровой действительности.

— Чьи пакеты?

— Не знаю.

— Как они попали в твою машину?

— Сосед из аула попросил подбросить канистры.

— Куда?

— В Грозный.

— Хорошо. Можешь показать нам этого человека?

— Нет.

— Почему?

— Я его не знаю.

— В твоем ауле живет и не знаешь?

— Он приезжий.

— Неважно. Покажешь нам его.

— Его уже нет.

— Куда же он делся?

— Уехал.

— Пусть так, Магомед, — согласился сержант, посмотрев в паспорте имя водителя. — А кому ты должен был передать канистры в Грозном? Имя, адрес?

— Не знаю.

— Станешь врать, будет хуже.

— Гражданин начальник, ну откуда мне знать его имя? — в голосе водителя послышались просительные нотки.

— Как же ты передашь товар?

— Он сам должен подойти ко мне.

— Где?

— В Грозном, я же сказал.

— В каком месте?

— На площади.

— Какой?

— Перед президентским дворцом.

Каждое слово из водителя приходилось вытаскивать клещами, но дежурные понимали, что овчинка стоит выделки: отследить цепочку, по которой передавались наркотики, было заветным желанием и мечтой каждого капэпэшника.

В том, что в пакетах наркотики, не сомневался никто.

— Поедем в Грозный вместе, мы хотим поговорить с этим человеком, — предложил сержант.

— Поедем, почему не поехать? — охотно согласился водитель, впрочем, ему ничего другого и не оставалось. — Тем более, без бензина мы сами теперь далеко не уедем. Только, боюсь, вы зря прокатитесь.

— Это почему?

— А вдруг тот человек не подойдет?

«Да этого наркокурьера на кривой не объедешь, — подумал генерал Матейченков. — Хитер, как дюжина лисиц». Он решил пока не вмешиваться в ситуацию, проследив ее развитие до конца.

— Поведешь себя правильно, перестанешь дурака валять — отпустим тебя, еще и денег дадим тебе и твоей даме, — сказал первый сержант, взвешивая в руке изъятый пакетик.

— И никто ничего не узнает, — добавил второй. — Только помоги нам, Магомед.

— Хорошо.

— Что в пакете?

— Вам же сказали — там стиральный порошок, — вдруг на чистейшем русском языке произнесла женщина в черном платке.

«И возговорила Валаамова ослица человечьим голосом», — подумал генерал Матейченков.