По острию ножа

— Дело было, можно сказать, вчера — всего пять лет назад. Тогда Россия рьяно кинулась восстанавливать Чечню. На это были брошены огромные финансовые средства и материальные ресурсы. А результат?

— Несоразмерный с затратами.

— Вот именно, — воскликнул Матейченков. — А почему, можете вы мне это объяснить?

— Могу сообщить свое личное мнение.

— Интересно.

— Средства действительно из России после первой войны поступали к нам колоссальные. Я сам принимал непосредственное участие в возрождении республики. На каких только должностях я не перебывал! Был и нефтяником, и металлургом, и организатором в сельском хозяйстве, но в первую очередь, конечно, — строителем. Да я ведь и по специальности — строитель.

— Что заканчивали?

— Московский инженерно-строительный институт. Могу засвидетельствовать: тогда среди нашего народа царил всеобщий энтузиазм. Ну были, конечно, исключения, но не они, как говорится, делали погоду.

— Так почему же ничего не получилось?

— Видимо, кому-то такая ситуация очень пришлась не по вкусу. И ее стали ломать и корежить, причем на чеченский лад: убивать активистов, портить и расхищать стройматериалы, которые приходили со всех концов России целыми эшелонами. Но самое страшное — похищать людей и требовать за них выкуп.

— Видимо, не кого попало похищали?

— В этом вся соль! — воскликнул собеседник Матейченкова. — Похищали наиболее ценных специалистов, руководителей строительных работ, энергетиков и нефтяников. А на восстановлении-то работали у нас в основном частные фирмы, а отнюдь не государственные структуры. И начали свертывать работы, перестали посылать в Чечню людей, хотя здесь можно было неплохо заработать. Кому охота рисковать собственной жизнью?

— Все это документировано?

— Конечно. У меня осталась гора документов. За каждого похищенного бандиты — назовем их так — требовали огромный выкуп. И его приходилось платить — то ли гласно, то ли негласно — если человека хотели вернуть живым. Иначе его безжалостно убивали.

— И в России были люди, заинтересованные в возрождении в Чечне хаоса, — заметил Матейченков.

— Безусловно. Ну а к чему все это привело, вы, как полномочный представитель президента, знаете теперь не хуже меня. Могу только привести несколько фактов. Все, что с таким трудом тогда построили, снова подверглось разгрому. Возьмем, скажем, наши железные дороги. Знаете, какой ущерб на сегодняшний день им нанесен?

— Точной цифры у меня нет.

— Два миллиарда рублей, — сказал чеченец.

— Что-то больно много.

— Именно так. Дело не во взорванном железнодорожном полотне, не в испорченных вагонах. Разгадка этой невообразимой цифры состоит всего в двух словах: цветные металлы.

— Эта же беда и у нас в России.

— Но не в таких масштабах! У нас содрали практически весь контактный провод, ободрали все подстанции, все средства связи. Я, кстати, хотел воспользоваться случаем и попросить у вас, Иван Иванович, помощи в организации охраны жизненно важных мирных объектов в освобожденных районах.

Матейченков кивнул:

— Подумаем.

— Спасибо.

— Я помогу и организацией, и оружием, и милиционерами. Но опора у вас должна быть на собственные силы. Нужно смелее разворачивать чеченскую милицию, создавать собственные райотделы. Без этого любая помощь со стороны ничего не даст.

— Хорошо, мы к этому еще вернемся. Я еще хотел сказать два слова о нашей электроэнергетике.

— Всей Чечни?

— Нет, только равнинной ее части. Шали, как и весь Шалинский район, сидит сейчас без электроэнергии. Похищены все провода электропередачи, разворована арматура, разрушены опоры. Нужно наново проложить линию передачи, длиной в 86 километров! Для нашей небольшой республики это огромная цифра.

— Получается, сейчас разрушений больше, чем пять лет назад.

— Именно так, товарищ генерал-полковник! Причем еще раз подчеркиваю — все это не в результате военных действий, а следствие разбоя и целенаправленных диверсий.

— Думаю, дело здесь не только в злой воле преступных элементов, — заметил Матейченков. — Суть — в их полной безнаказанности.

— Согласен. Сюда еще надо добавить полное бессилие правоохранительных органов, их неспособность справиться с ситуацией

— Но что касается восстановительных работ, они ведь и сегодня ведутся, — сказал Матейченков.

— Масштаб не тот.

— Почему?

— Грозный пока не восстанавливают. Кроме того, мы вынуждены восстанавливать только то, что может дать немедленный экономический и политический эффект: ведь жители республики сидят без работы, без хлеба, воды и света… Так что, как говорится, не до пирожных, начинать нужно с черного хлеба. Ну, и есть еще одно обстоятельство, довольно для нас печальное. К нам теперь необходимых работников и калачом не заманишь… Все боятся.

— Потому что похищения продолжаются.

— И часто — не от хорошей жизни, — подхватил чеченец. — А из-за тех же голода, холода и безработицы.

— Получается замкнутый круг…