По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]

— Ну, как тебе нравится? — возмущенно спросил Чижов, когда я прочитал рапорт. — Мазурик этот Гусько, да и только! Ему бы с его усиками и коком в оперетку идти, так нет — на следствии подвизается! И увольнять не хотят. Говорят: молодой, учить надо, воспитывать!.. А дело, спрашивается, зачем возбудил? Пусть бы милиция возбуждала. Теперь не передашь — засмеют… Что прикажешь делать, Дмитрий Михайлович?

— Вам виднее, — ответил я, в душе сочувствуя своему начальнику.

— Говоришь, мне виднее? — спросил Чижов. — Тогда решим так: ты из отпуска, тебе и вести это дело.

Я пожал плечами:

— Ваша воля… Одного не пойму: кому нужны такие колеса? Кто их купит у вора? В личном пользовании грузовых машин нет. Государственные организации? Абсурд!

— Вот и разберешься во всех этих тонкостях, — сказал Чижов. — Решение окончательное, обжалованию не подлежит.

С утра лил дождь. Я намеревался для начала повторно осмотреть место происшествия, но этим планам, похоже, не суждено было осуществиться. Что же нашел там Гусько? Ответ на этот вопрос давало дело. На заборе, недалеко от площадки, где стояли прицепы, он обнаружил несколько потертостей и мазков белого цвета (покрышки от солнечных лучей защищал тонкий слой замешенного на клее мелового порошка). Больше ничего. Кроме того, Гусько допросил слесарей, которых подозревал в преступлении, вахтеров, представителей администрации, и все впустую. Иначе как «глухарем» такое дело не назовешь…

К полудню распогодилось. Я приехал на Московский проспект и от Дома культуры имени Капранова пошел направо, по асфальтированной дороге, миновал занятый свалкой пустырь и, пройдя вдоль дощатого забора еще некоторое расстояние, увидел открытые настежь ворота нужного мне гаража. В проходной меня никто не остановил, — она была пустой. Слева от ворот тянулось приземистое одноэтажное здание, за ним, в глубине двора, стояло несколько автомашин, возле которых возились люди в промасленных комбинезонах. Вся остальная территория гаража была свободной.

Я вошел в здание, ткнулся в одну, другую дверь — никого, и остановился у комнаты, из которой доносились женские голоса. Это была бухгалтерия. Три молодые женщины пили здесь чай и о чем-то оживленно разговаривали. Увидев меня, они замолчали, потом одна сказала:

— У нас обед. Вам кого?

— Заведующего.

— Вы немного опоздали. Он только что уехал.

— Тогда попробую без него обойтись, — не растерялся я. — Мне нужно взглянуть на прицепы… С понятыми… Я — следователь.

Женщины переглянулись, и первая, самая бойкая, сказала:

— Раз следователь, придется проводить…

Я вышел в коридор. За дверью послышался смех.

— Мне бы такого следователя. Он мою жизнь сразу бы распутал… — произнесла одна женщина.

— Мечты, мечты, где ваша сладость? — в тон ей сказала вторая.

— А я б за карлика пошла, только не за следователя… Этот чуть что — посадит… — прыснула третья.

Я ждал их недолго. Насмешницы провели меня в дальний угол двора, где за бурьяном стояли «разутые» прицепы, и я приступил к осмотру места происшествия.

Ох эти осмотры! От центра к периферии, от периферии к центру, по часовой стрелке… Если за центр принять площадку с прицепами, то как определить границы периферии, пределы того пространства, на котором надо искать следы преступления? Стоит на шаг отойти от площадки, и попадаешь в заросли репейника и полыни. Они тянутся до забора, и в них ни одного не только сломанного, но даже примятого стебля! Чем это объяснить? То ли здесь никто не ходил, то ли дождь с ветром успели поднять и расправить помятый бурьян? Дальше — забор. На нем и сейчас видны обнаруженные Гусько помарки и потертости. Для защиты от дождя и солнца они прикрыты козырьками из резины… Может, под забором найдутся следы обуви? Нет, трава тут слишком густая… Интересно: если была кража, то какое количество людей в ней участвовало? Одному снять колесо, поднять его и перебросить через забор невозможно, сил не хватит. Двое, пожалуй, смогут, но с трудом. Если за забором никто колесо не примет, они вынуждены будут бросить его. Тогда на земле должны остаться следы падения. Втроем можно совершить кражу без следов или почти без них.

Я нашел старые, разломанные козлы, подставил их к забору. За ним была свалка, заброшенная грунтовая дорога, подсохшая лужа с размытыми следами легковой автомашины. Кто и когда приезжал сюда? Воры? Или влюбленные, искавшие уединения?

Под руками я ощутил колючую проволоку, присмотрелся к ней. Проволока как проволока, в одну жилу. Разве она кого-нибудь остановит? Но что это? Везде колючки свободно торчат над забором, а тут они либо примяты, либо вдавлены в доски…

Я спрыгнул на землю, достал из портфеля составленный Гусько протокол, перечитал его, но этой детали в нем не нашел. А ведь она говорила о краже. С инсценировками краж мне приходилось сталкиваться. Преступники, как правило, не продумывали их до таких мелочей!..