По повестке и по призыву

Есть в Белоруссии р. Березина и на ней город Борисов. Мосты на реке немцы взорвали, и войска переправлялись по понтону, а он узкий, хлипкий и, чтобы переехать по нему, требовалась сноровка водителя. Когда мы подъехали «студером» к мосту, нас встретил помпотех полка Яценко и приказал мне, как опытному водителю, перегнать «СУ-85» на правый берег, поскольку ее водитель, салага, сжег главный фракцион, что еще более усложняло переезд через реку. Я сел за рычаги, помпотех сел в свой «Виллис», и поехали. Мне, чтобы включить скорость, пришлось выжимать оба фракциона. По мосту едем на 1 — й скорости, переехали, «Виллис» добавил скорость, я за ним, он еще добавил — я не отстаю, и когда помпотех остановился и указал место стоянки «СУ-85» для ремонта, то не удержался и спросил: «А как ты без главного фракциона переключил скорость?» А очень просто — с помощью акселератора: то газ добавишь, то убавишь, и скорости легко переключаются. Помпотех уехал, и мы приступили к ремонту «СУ-85».

Прежде всего ознакомились с обстановкой, машину поставили поддеревом на улице, рядом большой двор, в глубине двора богатый дом под железной крышей, рядом с домом стоит зенитка (немцы «забыли») с окопчиками, снарядами к ней, слева двор ограничивает другой домик, поскромней, около него вырыто укрытие с перекрытием и пологим входом. В том домике жили мать и дочка годиков так 15–16, а в доме, что с пушкой, никого нет, а в зале стоял рояль. Все осмотрев, выяснив, попросили хозяйку состряпать нам ужин. Мы приступили к ремонту. В нашем «студе-ре» кроме инструментов и запчастей всегда имелись продовольственные трофеи, коими мы и снабдили хозяйку. Вскоре стемнело, хозяйка позвала ужинать, покушали, посидели возле самоходки, поговорили, посмеялись, хозяйка забрала дочь, и они ушли спать, Мы поняли: на большее ты не рассчитывай! Легли и мы спать- кто под самоходкой, кто на самоходке, как вдруг (я еще не успел уснуть) гул самолетов, что в общем-то не в диковинку. А кругом на небе горят «фонари» — осветительные авиабомбы — и видно, как днем. Потом начались взрывы: сначала где-то в районе вокзала, потом ближе к нам, ребята бросили самоходку и ушли в убежище. Я завозился — понял, что там места мало, и ушел к зенитке в окопчики. А взрывы все сильней, все ближе, сижу один. Самолетов не видно (они за «фонарями»), не так страшно, как жутко. Все же вылез из окопчика и подошел к убежищу, а там народу полно, залез опять в окопчик — спуск в это убежище — присел, как вдруг что-то мягкое, теплое, голое охватило мою шею и прижимает к земле. Ничего — терпел бы, да тут еще что-то тяжеленное свалилось на мою наездницу, и совсем носом пригвоздило ко дну окопчика. Еле вырвался, думаю: бомба не убьет, так дамы задавят! Включил задний ход, вылез и думаю, куда податься? И что-то мне не понравилась зенитка с ее окопчиком, пошел я к самоходке, благо под ней мы вырыли яму для ремонта. Тут завыли бомбы, взрывы все ближе и ближе, и последний взрыв рявкнул прямо рядом, а после взрыва в голове какие-то струны гудят. Как выяснилось утром — бомба попала в немецкую зенитку, отвалила угол дома, и поэтому загудели струны рояля.