По повестке и по призыву

6 сентября 1942 года немцы окопались, и мы заняли оборону на рубеже Емельянов — Субботино. Потери были такие, что на охранение не хватало людей. Ставили всех, кто остался жив. И вот я стою на посту… и чувство такое, сердце замирает: впереди враг, а позади Москва, вся Россия и в Кремле товарищ Сталин. Все, наверно, спят… Пусть спят, я их защищу, у меня ведь пулемет, противотанковое ружье, автомат, гранаты, я же до зубов вооружена. Смешная девчонка, немец-то тоже стоит в сотнях метров от тебя, также один на 2 километра фронта и до зубов вооружен.

Снайпер

Стало прибывать пополнение, уже стало спокойнее. Мы не дергаемся, и немец стоит. Хорошо, видно, пощипали друг друга. Командование полка решило проверить стрелковую подготовку бойцов. И когда закончилась проверка, меня вызвал командир полка Борис Исаевич Гальперин. Он объявил, что я самый лучший стрелок в полку, и вручил мне снайперскую винтовку и поставил мне новую задачу. Я ответила: «Служу Советскому Союзу», и так я стала снайпером.

Сначала я охотилась из траншеи. И вот однажды шла в свою роту, а между стыками рот увидела, что на нейтральной полосе к подбитому танку гуськом, один за другим, пробираются немцы. Я вскинула на бруствер винтовку и стала брать их на мушку. Первый выстрел был удачный и вызвал у них замешательство и тревогу. Немцы залегли и по-пластунски потащили своего товарища. Затишье. Следующий немец броском попытался приблизиться к танку, я на лету его сразила, и он с вытянутой, вооруженной автоматом рукой, распластался на земле. Его тоже утащили. Опять затишье. Вижу, повернули все назад. Но нашелся еще смельчак. Сначала дал очередь по брустверу моей траншеи, но в меня не попал, ринулся к танку, но не дотянулся, я его срезала. Жду, села на корточки на дно траншеи, как обычно мы сидели. Вижу, ко мне подбегает капитан, адъютант командира дивизии Моисеевского Александра Гавриловича.

— Это ты стреляла? — спросил он.

— Ну я, а что? — ответила.

— Да ничего, это комдив наблюдает за тобой в бинокль, и меня послал узнать, кто стрелял, и просил привести тебя.

— Да уж пока не могу, может, еще пойдут.

— Ну что ж, я тоже подожду — ответил он. Подождали, движение у немцев затихло пока, и мы пошли. Прихожу в землянку, где находился комдив, я докладываю о себе.

— Ну, садись рядом — и вытаскивает папиросы Казбек, — Куришь? — спрашивает.

— Курю-ю-ю, — врастяжку и стыдливо отвечаю ему.

— Вот губы бы тебе оборвать — строго сказал он, — да ладно, заслужила, на, бери мой Казбек. Я вот прошел по траншеям и спрашивал постовых: «Стреляете?» А они мне отвечают: «Да вот Зоя у нас идет по траншеям и стреляет со всех видов оружия». Так вот кто у нас главный стрелок, молодец.

А уж потом за все эти деяния получила я медаль «За отвагу».

С командиром дивизии меня не раз сводила судьба.

После командира полка Гальперина Б.И. пришел Тонконогов, я и не запомнила даже его инициалы. И стал свои порядки устанавливать. Прежде он стал вызывать поодиночке девочек и стал их склонять к сожительству. Меня вызвал, а я ему нахамила. Он отобрал у меня снайперскую винтовку и выгнал, но одну нашел, Шатохину Наталью. Я была разгневана тем, что винтовку он у меня отобрал. Написала комдиву письмо: «Пишу не как солдат, а как девушка, защищая честь и права свои и своих подруг, и т. д.» Отправила с нарочным. Это было зимой. Вызывают меня в штаб полка, а около него стоят сани-розвальни, мне сказали садиться и тулуп раскрыли, чтобы на дорогу укрыть. Я села, рядом в другом тулупе сидел командир полка Тонконогов. Едем молча. Морозец. Куда, зачем везут, не знаю… извозчик везет. Приехали к командиру дивизии. Его адъютант, мы с ним уже знакомы по траншее, провел меня в кабинет комдива. Это очень большая землянка — блиндаж. Ухоженная, с большим, длинным столом. Командир дивизии дружелюбно встретил, усадил и стал расспрашивать обо всем. Я все рассказала.

— А может, тебя перевести в другой полк? — спросил он.

— Нет, не могу уйти от боевых друзей, мы вместе приняли боевое крещение, а это как кровная клятва.

— Да, ты молодец, командиры могут меняться, а солдаты — монолит нашей части, боевой дружбы. Хорошо, пройдите к моей жене на кухню, она вас ждет.

Я захожу на кухню, меня встретила высокая, красивая женщина в форме капитана и в фартучке. На столе супчик, котлеты, компот. Вот такого я не ожидала. А котлеты-то я и дома не ела, все пельмени стряпали. А когда я уходила, она положила мне в карман три плитки шоколада. Командир дивизии, пока я угощалась, разговаривал на повышенных тонах с Тонконоговым. Потом распрощались и поехали в свое расположение.

Приехала, разбудила в землянке девчонок, разделила шоколад, сидим едим. Прибегает связной, сообщает, что меня вызывает командир полка. Я прибыла, он сидит за столом, на столе пистолет, сам пьян, ну, думаю, труба. Что можно взять с пьяного дурака? А мне так хочется жить. Лучше погибнуть в бою, а не перед этим подонком. Конечно, здесь я струсила.

— Кто здесь командир, ты или я?! — закричал он.

— Вы… — мямлю я.