По повестке и по призыву

Я понимал правоту своих командиров и терпеливо сносил все попреки. Дело в том, что даже рядовые военнослужащие батальона связи знали о дислокации частей дивизии, корпуса и отчасти армии куда больше, чем офицеры, включая командиров стрелковых частей и подразделений. Исчезновение связиста батальона связи, тем более его попадание в плен, стало бы чрезвычайным происшествием огромного масштаба и могло повлечь за собой переброску дивизии на новое место. Так что причина гнева начальства была вполне понятна и оправданна. Мои подчиненные были крайне удручены. Под суд меня не отдали, но и в награждении нам было отказано.

Мой батальон

К началу 1945 г. наши связисты довели свои профессиональные навыки почти до автоматизма, люди работали с полной отдачей сил и знаний, с высокой ответственностью за порученное дело, обеспечивая командованию бесперебойную связь под сильнейшим огнем противника.

Головной болью для связистов была линия связи на главном направлении, на оси движения от НП командира дивизии к полкам. При оборудовании нового НП она являлась как бы указателем, куда перешел командир дивизии. По этой линии сначала перемещался штаб дивизии, потом повозки с боеприпасами, медсанбат и т. д. То есть прошел связист, не напоролся на мины, а за ним уже уверенно и спокойно двигались все остальные. К тому же провод-то наш, наверняка с пути не собьешься. В конце концов эта пешеходная тропа связиста становилась настоящей дорогой, к тому же проверенной и безопасной, по которой уже смело шла артиллерия, танки и автотранспорт. Для всех линия связи была благодатью, а связистам лишняя работа, приходилось без конца устранять повреждения, что снижало наш балл.

К концу войны 192-й отдельный ордена Красной Звезды батальон связи сложился в крепкий спаянный коллектив. Его бойцов отличали исключительное трудолюбие, взаимопомощь, фронтовая дружба и отличное знание своего дела. Хотелось бы вспомнить каждого поименно, но, увы, это невозможно. Вот лишь несколько человек, которых можно отнести к числу лучших.

Старший сержант Мартынов А. В. В феврале 1945 г. в районе Гедау при наводке линии связи был обстрелян фашистским снайпером. Пуля попала в ягодицу, перевязав себе рану, Мартынов продолжил работу. Отказался остаться в медсанбате, хотя врачи так и не извлекли пулю. Отмечен четырьмя государственными наградами.

Коротаев А. Ф. всегда работал четко и быстро, полностью обеспечивал командованию 13-го стрелкового полка бесперебойное управление войсками. Имеет четыре государственные награды.

Старший сержант Полозков. Энергичен, требователен к себе, неутомимый работник. Награжден четыре раза.

Ефрейтор Кокурин Н. И. Будучи ранен, остался в строю. Награжден трижды.

Этот список можно продолжить и каждого оценить только с положительной стороны.

Наряду с телефонной связью батальон прокладывал и телеграфные линии. По штату у нас должно было быть пять телеграфистов, однако всю работу выполняли всего два человека: сержант Цивин А.И. и ефрейтор Бурмакин А.

Активное участие в развертывании узлов связи принимал начальник центральной телефонной станции (ЦТС) старший сержант Волков Д.П. Это был большой мастер своего дела, развернувший за годы войны десятки узлов связи.

20 февраля мне, Волкову и еще одному телефонисту пришлось оборудовать узел связи в кирпичном здании. Мы с Волковым уже начали монтировать на стене коммутатор, как вдруг послышался удар, и страшная сила опрокинула нас на пол. Первое время я ничего не видел, глаза засыпало кирпичной пылью. Когда немного пришли в себя, подползли к двери и промыли глаза водой из грязной лужи. Вроде все живы и даже невредимы, но с ног до головы покрыты красной пылью, как будто выкрашены в красный цвет. Но это все пустяки, главное, что целы. Когда осела пыль, мы огляделись и поняли, что произошло. Оказывается, немецкий танкист заметил, как мы входили в здание, и выстрелил снарядом-болванкой. Болванка прошила две стены и застряла в третьей. Дыра от нее оказалась в 10 сантиметрах выше коммутатора. Фашистский танкист взял слишком высоко, это нас и спасло.

Пруссия

А теперь несколько слов о том, какой я увидел Восточную Пруссию. В этом регионе Германии было много хуторов. Стояли они обособленно от населенных пунктов, строились государством, а затем продавались хозяевам в рассрочку. Эти хутора играли важную роль в планах немецкого командования и даже на картах отмечались по-особенному. Подвалы зданий строились так, что их без переделок можно было превратить в пулеметные гнезда. Такой с виду мирный хуторок являлся настоящим осиным гнездом.

Каждый хутор принадлежал богатому владельцу и включал в себя каменный жилой дом, капитальное одноэтажное или двухэтажное строение с непременным подвалом, в котором хранились овощи, топливо и другие вещи. Кроме того, имелись отличные помещения для скота, садик и ветряная мельница, которая служила для подачи воды скоту и заряжала аккумуляторы. Скот содержался в образцовой чистоте, в хороших помещениях. У каждой курочки на крыле были бирки с номером, для учета снесенных яиц.