По праву любви

Катэрина не спала вовсе. Ей становилось всё страшнее и страшнее. Она уже не раз пожалела о том, что согласилась на замужество с учителем. Но тогда он ей казался недосягаемым идеалом! Когда он вдруг обратил на неё внимание, влюбился в неё, она почувствовала себя счастливой. Красавец в белом костюме открывал ей двери в новую, неизведанную жизнь. Однако жизнь оказалась обыденной, в меру бедной, в меру хлопотной, по сути, мало чем отличающейся от той, какой она жила прежде. А вот муж... Если честно сказать, то она его не понимала. Его слова, его чувства —  восхищался Маурисиу или сердился —  не находили у неё ответа, ей было трудно уразуметь, чему он вдруг обрадовался, отчего рассердился. Она уставала от непонимания, куда легче и приятнее ей было с малышом, и она понемногу стала избегать мужа. А потом и вовсе пошло что—  то страшное и непонятное: приступы беспричинной ярости, готовность наброситься с кулаками на первого встречного.

Катэрина выросла среди людей, которые часто выясняли отношения дракой. Бывало, что и убивали кого—  то. Но на драку всегда была причина, она всем была ясна и понятна: не поделили девушку, землю, дом. А Маурисиу, до поры до времени, оставался для неё загадкой, потом он стал страшить её.

Когда на фазенде появился Зекинью, который сидел на крылечке и пел под гитару, Катарина выходила, садилась ступенькой повыше и слушала. Зекинью пел любовные песни с большим чувством и поглядывал на Катэрину, а её сердце томили тоска и сожаление, что она так глупо распорядилась своей жизнью, что обречена жить в печали и без любви. Чем больше она жалела себя, тем более не мил становился ей Маурисиу. Зато как—  то незаметно милым стал Зекинью. И поняла она это, когда Зекинью покинул фазенду и уехал, вскочив на лошадь. Её сердце так и рванулось за ним следом...

От бессонных ночей и крамольных мыслей глаза Катэрины заблестели особым лихорадочным блеском, но Маурисиу во власти своих маниакальных идей вообще не замечал жены. Ему и дела не было до того, что она думает и чувствует. Он мучился вопросом, на который не находил ответа: одна или с Фариной уехала его мать?

—  Мне кажется, что сегодня должна приехать моя матушка, —  заявил он однажды утром, —  съезжу—  ка я на станцию, встречу её.

«И если она с Фариной, то несдобровать ему», —  прибавил он про себя.

Как только дорога заклубилась пылью от автомобиля Маурисиу, Катэрина сообразила: сейчас или никогда! Дрожащими руками она собрала вещички малыша, попрощалась с Ритой, сказав, что навсегда уходит к родителям, и ушла.

—  Я провожу тебя, —  сказал ей Зекинью, и Катэрина потупилась, давая понять, что согласна.

—  Надёжный защитник появился у Катэрины, —  пробормотала старая Рита, глядя вслед молодым людям. —  Да только не вижу я тут большого счастья. Этот парень пришёл сюда по следу смерти, и теперь смерть идёт за ним по пятам...

***

Винченцо, увидев дочь и внука, не знал, что и подумать.

—  Больше я туда не вернусь, —  заявила Катэрина. —  С Маурисиу жить не буду!

—  А я что тебе говорил? —  вздохнул Винченцо. —  Я с первого дня был против этой свадьбы, но разве дети слушаются родителей? А это кто ещё? —  спросил он, взглянув на Зекинью.

Парень поклонился, здороваясь, и назвал своё имя.

—  Вообще—  то я пастух, бычками занимаюсь, всё про них знаю, —  прибавил он. —  А Дочку вашу просто проводил, вещи помог донести.

—  Ну, спасибо тебе, —  буркнул Винченцо, предвидя новые неприятности. —  А теперь ступай, у нас тут пойдут семейные разговоры.

Зекинью покорно попрощался и направился к двери. Он сам себе удивлялся. Крепко забрала его итальяночка! Ради неё он и не такое готов был перенести и перетерпеть.

Винченцо и Констанция сидели за столом и обсуждали, что им делать с Катэриной и как говорить с Маурисиу, когда к дому подошёл счастливый Фарина.

—  Вот у кого дела пошли на лад, —  сказал Винченцо, едва взглянув на приятеля. —  Всё на лице написано!

—  Так оно и есть, —  кивнул Фарина. —  Это было фантастическое путешествие, только Франсиска просила не провожать её домой из—  за сложностей с Маурисиу. Я не стал огорчать её, при случае сам с ним разберусь.

—  И у нас сложности с Маурисиу, —  вздохнул Винченцо. —  Катэрина наотрез отказалась с ним жить. Перебралась к нам с внуком.

—  Значит, придётся разбираться с молодым человеком, —  подвёл итог Фарина,—  а пока давайте выпьем за моё счастье и здоровье! Принеси—  ка вино из машины, дружище! Я купил самого отменного!

Винченцо отправился за вином и, пока ходил, решил, что и, в самом деле, лучше отпраздновать новую жизнь, чем горевать о старой.

***

Маурисиу пропустил один поезд, второй, а из третьего вышла Франсиска. Она была одна, и Маурисиу на секунду почувствовал себя счастливым. Кошмар, в котором он жил уже не один день, рассеялся. Его матушка ездила в Сан—  Паулу по делам, и ему не нужно было никого убивать...