По праву памяти

— Надеюсь, в этот раз я не ошиблась, и это действительно ты, моя дорогая, — каждый звук глубокого голоса отзывался музыкой в исстрадавшемся сердце, и старухе так хотелось закричать, что это и правда она, и что красавица не ошиблась. Но вместо этого у нее вырвалось:

— Я не знаю, кто я и что здесь делаю. Помогите мне!

— Я бы очень хотела все рассказать тебе, но не могу, — ответила необыкновенной прелести незнакомка. — В этом месте и в этом времени тебя зовут Баба Яга. Есть люди, которые будут звать тебя Хранителем или даже Берегиней — не обольщайся, это звание надо заслужить. За множество человеческих веков это ни у кого не получилось. Но об этом мы поговорим позднее. Сейчас у нас совсем мало времени, и я пришла напомнить тебе, что у каждого есть долг, а твоя ноша особенно тяжела. Ты обязана охранять границы Яви, не допуская незваных гостей ни из Нави, ни из Прави. Земля Яги служит для них переходом. О правийцах не беспокойся, с ними есть, кому разобраться. А вот с навийцами все сложнее: чтобы попасть в проявленный мир, они захватывают души людей и направляют тела сюда. Одержимые не могут пройти через лес — он под надежной защитой; сквозь землю в этом месте путь им тоже был заказан — переход могла открыть только Берегиня. Навицы вынуждены идти через небо. Заслоном для перехода служит сеть. Я научу тебя ее плести. Или напомню, как это делается, если ты и правда та, о ком я думаю.

Она подошла к ошарашенной Яге совсем близко и положила руки ей на виски. Старуха даже не сопротивлялась, окончательно убедившись в том, что попала в место, где обитатели со странностями и спорить с ними себе дороже. Поэтому спокойно позволила незнакомке прикоснуться к своей голове.

— Смотри мне в глаза, — повелительно сказала красавица.

Яга провалилась в их глубину. Она увидела, как завязывается первый узелок сети, как вокруг сплетаются нити, образуя затейливый узор. Услышала заклинания, которые накладываются на узелки поочередно — каждому из них предназначено свое, не перепутать! Боевые заклятия — острые, как нож и могучие, как удар молота, сокрушительные, словно смерч. От них на языке оставался привкус крови и железа. Охранные — надежные, как каменные глыбы, которые складываются в непреодолимую преграду. Круглые, тяжелые и твердые. Защитные, которые служат надежным щитом и отражением: сила удара противника направляется против него же самого. Были обманки — вроде как пустое место, но только сунься туда, тебя утащит в небытие, и обратно не выбраться. Или вязкие, которые затягивают бесшабашного глупца в топь. Эти холодили пальцы рук так, что приходилось их растирать их друг об друга.

Яга узнавала заклинания, как будто вновь пробовала их на вкус, вспоминая каждое слово, каждую эмоцию, и радуясь этому узнаванию. Она накладывала их на узелки, те начинали светиться, и чем больше их было, тем сеть становилась ярче. И наконец, завершающий узел, который от заклинания последней печати заиграл зеленым светом, от чего вся сеть ослепительно вспыхнула. Готово!

И в этот миг Яга очнулась в своей избе лежа на полу. Огонь мирно потрескивал в печи, в избе стало тепло. Она кряхтя поднялась, потерла затекшую поясницу, похлопала себя руками. Вроде все целое. Ни ожогов, ни обморожений. Ни синяков от падения на пол. О том, что это ей не привиделось, говорило легкое покалывание в пальцах, которое — Яга теперь это знала точно — предшествует накладыванию заклинаний. Магия рвалась наружу, и ей стоило усилий сдерживать эту силу. «Удивительно, что никто не хочет объяснить, откуда я взялась. При этом меня считают бабой Ягой и заставляют играть по их правилам. Ну что ж. Поиграем-поиграем. Но потом не обижайтесь. Кто не спрятался, я не виновата».

Глава 2. Волшебный пендель