По праву последнего

Мишка лениво зажмурил свои маленькие глазки, потом открыл их и подмигнул.

— Нет, вообще-то случается иногда перевернуть камень и слизнуть муравьишку — другого.

— Не думаю, чтобы псы посчитали это убийством, — серьезно заметил Лупус. — Одно дело — зверь или птица, другое дело — насекомое. Никто нам не говорил, что нельзя убивать насекомых.

— А вот и неверно, — возразил Мишка. — В канонах на этот счет ясно сказано: «Не губи жизнь. Не лишай другого жизни».

— Вообще-то, кажется, ты прав, брат, — ханжески произнес волк. — Кажется, там так и сказано. Но ведь и сами псы не больно-то церемонятся с насекомыми. Слышал небось, они все стараются придумать блохомор посильнее. А что такое блохомор, спрашивается? Средство морить блох. Убивать их, понял? А ведь блохи — живность, блохи — живые твари.

Мишка яростно взмахнул передней лапой, отгоняя зеленую мушку, которая жужжала у него над носом.

— Пойду на пункт кормления, — сказал волк. — Ты не идешь со мной?

— Я еще не хочу есть, — ответил медведь. — И вообще сейчас рано. До обеда еще далеко.

Лупус облизнулся.»

— Да, все что здесь написано — выдумки, — заявил Род, захлопнув книгу, — но я, кажется, кое-что понял.

— Что же ты понял? — в голосе робота вновь появились ехидные нотки.

— Что разумные животные не могли создать собственной оригинальной цивилизации, культуры, что ли... Их Эра — это всего лишь инерция творческой энергии, оставшаяся после Эры Людей. Инерция исчерпала себя — и все кончилось! Недаром они, эти головастые крысы, даже романов после себя не оставили. Если уж любимой книгой у них являлась та, что была плодом фантазии давно умершего человека...

— И все-таки ты не понял главного, отчего вымерли разумные животные! — заявил Кухонный Собеседник.

— Да знаю я, что ты скажешь, — отмахнулся Род, — скажешь, что это произошло потому, что их кормили, как говорится, бесплатно... Что не было борьбы за выживание.

— Правильно, — согласился робот, — но как ты догадался?

— Да ты об этом уже и так, и этак упоминал, мне твои рассуждения о вреде Кормильных Аппаратов уже оскомину набили, — Род явно обозлился, — и, вообще, я где-то вычитал такую мысль: «Тебе сказали один раз — и ты поверил, тебе повторили — ты усомнился, тебе сказали в третий раз — и ты понял, что тебе лгут!».

— Роботы не говорят неправды, — заявил Кухонный Собеседник.

— Но ты слишком настырен в желании навязать мне свои идеи!

— А разве я не прав?

— Может, ты и прав, — Род был в затруднении, — но мне кажется, что дело не только в бесплатной кормежке...

— А в чем же еще? — в этот раз вопрос Кухонного Собеседника был задан без каких-либо признаков сарказма.

— Не знаю, но чувствую, что не в этом дело...

— Ну, что же? Тренировка интуиции в делах философских — это положительно, — рассудил робот, — Хоть какая-то польза!

— Знаешь, я где-то читал, что в каждом человеке есть искра Божья. Частичка божественного огня, — высказался, наконец, Род, — так вот, думаю, что у разумных животных...

— Ее не было? — докончил Кухонный Собеседник.

— Да!

— С тобой трудно спорить, — резюмировал робот, — мне ничего не известно — ни про божественный огонь, ни про его наличие или отсутствие у разумных животных, живших на планете после ухода людей. Но вообще-то ты молодец, возьми с полки еще пирожок...

— Надоело! — оборвал привычную присказку робота Род, — ты уже два года отпускаешь одни и те же шутки. Придумал бы чего новенького! И, вообще, разговор серьезный, а ты знай — все про свой пирожок...

Кухонный Собеседник ничего не ответил. Род тоже некоторое время насуплено молчал, потом несколько переменил тему, вернувшись к прочитанной книжке. Видно, не мог не высказаться...

— Вообще-то, в этой книге было не так, как в жизни, — вдруг решил добавить к своим рассуждениям Род, — во-первых, там все какие-то добрые, убивать никого не хотели, даже муравьев, которые отнимали у них планету... Как это называется? Сентиментальность?

— По-твоему, мир жестче?

— Да, мир жесток. И я не жду от него подачек!

— И ты не осуждаешь убийства? — спросил робот. — Сам-то ты когда-нибудь убивал? Представляешь, что это такое?

— Приходилось, — ответил юноша, — и не только рыбешек да крабов...

— Неужели, на твоих руках есть кровь высших животных? — Кухонный Собеседник был явно удивлен.

Ведь Род никогда не рассказывал ему подробности своей жизни.

— Человек — как, по-твоему, высшее животное? — спросил Род насмешливо. — Если да, то — кровь есть и немалая!

— Как же так? Ты же был еще ребенком, когда мы впервые встретились? — робот был удивлен настолько, насколько ему позволял его машинный темперамент.

Разумеется, сконструирован Кухонный Собеседник был в жестокие времена, но затем прожил многие тысячи лет при все возрастающем всеобщем гуманизме. А в последние века — никто никого не убивал...

И Род рассказал своему металлическому наставнику очень-очень многое из той далекой жизни, он рассказывал весь вечер и часть ночи. А Кухонный Собеседник, возможно, очень пожалел, что не знал всех этих подробностей раньше. Иначе процесс обучения пошел бы совсем по-другому...

* * *