По праву рождения

– Так скажи ему, мам! Ведь больно смотреть, как дочь мучается!

– Да вот и я так думаю… Ладно, скажу сейчас. И пусть будет, что будет, правда?

– Да, мам. Правильно. Пусть приезжает. А я тогда из дома на весь вечер уйду, чтоб им не мешать. Скажу, Ирина попросила по хозяйству помочь…

– А вы что, так до сих пор и живете на два дома? И как твоя Ирина терпит такое безобразие, непонятно?

– Да мы все успеем, мам, успеем… Какие наши годы? Еще и свадьбу играть надумаем, может!

– Ну, дай-то бог… Ирине от меня привет передавай.

– Передам…

– Ладно, сынок, пока. Долго уже болтаем, неудобно парня в неведении держать. Пойду обрадую его…

– Пока, мам. Пока…

Маргарита Сергеевна нажала на кнопку отбоя, открыла дверь кухни, прошла в комнату. Матвей смотрел на нее в томительном ожидании, и она не стала его мучить, проговорила деловито:

– Анеля твоя к отцу уехала в Ясенево. От Северного вокзала электричка идет, два часа ехать надо. Утренняя уже ушла, а на обеденную аккурат успеешь. Потом еще пятичасовая есть, а последняя в девять уходит.

– Понял, спасибо… – радостно выдохнул Матвей, улыбаясь.

– Как с электрички сойдешь, надо лесом немного пройти. Как из лесу выйдешь, направо пойдешь в первый проулок. Сразу увидишь дом пятистенок, добротный такой, с флюгером на крыше. Наличники резные, голубой краской покрашены. В палисаднике жимолость растет и шиповник… Да найдешь, что я тебе во всех подробностях рассказываю! А если заблудишься, то спросишь, где Иван Ильич Никонов живет, тебе всякий покажет. Отец у Анели учителем в ясеневской школе работает… Это сын мой…

Матвей кивал быстро, морщил от напряжения лоб, стараясь все хорошо запомнить. Потом подскочил из кресла, бросился опрометью в прихожую, принялся торопливо натягивать на ноги кроссовки, бормоча благодарно:

– Спасибо вам… Спасибо вам большое, Маргарита Сергеевна… Я все понял, спасибо… И до свидания! То есть до встречи… Надеюсь, мы с вами увидимся еще, и не раз!

– Я тоже на это надеюсь… – проговорила она ему в спину. – Беги давай, беги… Жених! Ишь, какой настырный… Понятное дело, влюбленный…

Он уже не слышал ее, быстро бежал вниз по лестнице. Закрыла дверь, вернулась в комнату, села в то же кресло, где только что ждал ее ответа Матвей. Казалось, даже кресло все еще хранит энергию его радости и надежды. И снова вздохнула, уже о своем, проговорила с улыбкой:

– Эх, молодость, молодость… Глупая настырная молодость. Как же там говорится… Если бы молодость знала, если бы старость могла?

А неправильно ведь говорится, неправильно! Потому что молодость тоже знает! Да, знает и может… Если любит, конечно. Если очень любит…

Посидев и повздыхав еще немного, она снова выудила из кармана кофты телефон, кликнула номер Юли.

– Да, Маргарита Сергеевна, слушаю вас… – услышала ее низкий и очень грустный голос.

– Я надолго тебя не задержу, Юль. Я на пару слов всего. Хочу предупредить, что ко мне сейчас приходил этот мальчик, Матвей… Я ему сказала, что Анеля к отцу уехала. Извини. Наверное, ты считаешь, что не надо было мне вмешиваться, но я так решила, извини. Я думаю, он сегодня же к ней и поедет.

– Да не надо извиняться, Маргарита Сергеевна, что вы. Сказали и сказали, и ладно. Может, это и к лучшему… Если он любит Анелю, то пусть они будут вместе. Пусть женятся, я вовсе не против. Пусть…

– Что-то я не совсем понимаю тебя, Юль! Помнится, недавно ты мне по телефону истерику устроила по этому поводу! Рассказывала, что никак не можешь потерять отца этого мальчика, с которым ты… Что-то изменилось, Юль, да?

– Да, изменилось. Все изменилось. Я приняла решение. Сегодня я с этим человеком расстанусь. Если это нужно моей дочери, я сделаю это. Как раз собиралась ему звонить… Вот сейчас поговорю с вами и позвоню. И скажу ему все. И мы будем чужими. Бывшими. А бывшие отношения не могут никому помешать, ведь правда? Они же всего лишь бывшие…

– Ну, Юль… Даже не знаю, что тебе и сказать, правда… Если честно, не ожидала от тебя такого поступка. Я думала, ты до конца будешь свое право отстаивать. Что ты… Зубами грызть будешь…

– Вы думали, что я законченная эгоистка, да? Сначала испортила жизнь вашему сыну, теперь порчу жизнь собственной дочери? Как видите, это не так… Бросьте ваш сарказм, уважаемая Маргарита Сергеевна. Бросьте.

– Да нет у меня никакого сарказма, что ты! Тем более сыну моему ты жизнь не испортила. Похоже, она у него сначала начинается, и я этому очень рада.

– У него кто-то есть, да?

– Да, есть. Милая, приятная женщина, вместе с ним в школе работает. Младше его намного, между прочим. И очень его любит…

– Я рада, Маргарита Сергеевна, правда, рада. Теперь и за мной греха нет, если можно так сказать.

– Ну… Вопрос этот спорный, конечно… Не время сейчас его обсуждать.

– Да, не время. Простите, не могу больше говорить, мне позвонить надо… Отцу этого мальчика позвонить. Я все решу… А потом за Анелей поеду.

– Не надо к ней ехать, Юля. К ней Матвей уже едет, наверное.

– Ну, пусть… Заодно и ему все скажу. Что я всего лишь бывшая для его отца… Пусть он все знает, Маргарита Сергеевна. От меня знает. И прощения у него попрошу, и у Анели тоже…