По праву сильного (СИ)

Что на него так повлияло? Мой вид? Готовка? Я умом понимаю, что лучше стоять на месте и не дергаться, но инстинктивно отступаю, несмотря на то, что угрозы не чувствую. Женская сущность, приподнявшая голову, радостно потирает ладошки, видя вспыхнувший в его глазах огонек.

Охота на меня идет в полной тишине. Гордеев наступает, я пячусь назад, но куда мне деться с подводной лодки? И возле окна меня неотвратимо настигают. Не успеваю я и вякнуть, как Денис подхватывает меня под ягодицы и рывком усаживает на подоконник, вклиниваясь между моих бедер своими.

– Я…

Хочу что-то возразить, но рот мне закрывает поцелуй.

Колотящееся сердце замирает на мгновенье, а потом ухает вниз.

Я не знаю, как описать.

Все так, да не так.

Я перестаю задаваться вопросом, что происходит с Денисом и почему. То, что я испытываю сейчас – прекрасно и пугающе. Черт побери, если его так возбудила поварешка, я с ней расставаться не буду, и ходить стану только в этой рубашке. Внутри него словно цунами, и волна поднимается и выплескивается через край, захлестывая меня с головой, сбивая с ног, отнимая дыхание. Сладко ноет внизу живота, томление набирает обороты, кровь становится горячее и гуще и толчками бьется в ушах.

И все это только от одного поцелуя.

Я хватаюсь за него, как в шторм, а Гордеев лишь запускает руки мне в волосы, но я чувствую там, где он ко мне прижимается между ног, что поцелуями дело не ограничится, и плавлюсь в его руках. А Денис все клеймит и клеймит меня губами, и по венам разбегается нарастающее желание.

Я забываю, что хотела есть, забываю, что устала и перенервничала. Сейчас нет ничего вокруг…

В чувство нас приводит даже не противный звук дымового датчика, а запах дыма.

Заподозрив неладное, Денис оборачивается, и в этот момент масло на сковороде вспыхивает и взвивается языками пламени.

Надо сказать, что Гордеев начинает соображать быстрее меня. В одно мгновение он оказывается у плиты, выключает ее и накрывает стоящим рядом противнем. Все это происходит, пока я ошалело хлопаю глазами на подоконнике.

Денис переводит взгляд со сковородки на меня и обратно, и в этом взгляде читается все, что он думает по поводу горе-поварихи.

Вместо того, чтобы проникнуться чувством вины, я начинаю по-идиотски хихикать и заражаю этим Гордеева. Через минуту мы оба ржем в голос. Вот так вот страсти предаваться в неположенных местах. Отсмеявшись, я хочу сползти с подоконника и закончить готовку, там и дел-то осталось на десять минут, но Денис ворчливо останавливает мой порыв:

– Женщина, сядь-ка ты посиди. Я сам, от греха подальше.

Во мне борются возмущение и гордость.

Возмущение, потому что до греха довел сам Гордеев, а гордость, потому что женщиной признали. Так и хочется открыть окно и крикнуть Коле-зожнику, что я не недобаба!

Но все побеждает умиление.

– А это вообще что должно быть в конечном итоге? – Гордеев растеряно смотрит на ингредиенты. – Салат?

– Почти, – вздыхаю я.

Главное, не ржать над мужиком, который собирается показать тебе мастер-класс, это я еще по брату усвоила.

Под моим чутким руководством Денис завершает приготовление бризолей, доверив мне лишь сметанный соус, не требующий термической обработки.

В процессе кулинарных экспериментов Гордеев со мной долго препирается, а я ему всячески в этом потакаю, потому что в этот момент Денис выглядит человечным и живым. Он шутит и смеется. Да я столько слов за раз от него еще ни разу не слышала.

Блюдо выходит у Гордеева вкусным, но из-за того, что готовка затягивается, за столом я клюю носом. Прожевав две бризольки, понимаю, что сил нет даже жевать, и, подперев голову ладонью, я просто дожидаюсь, когда доест Денис.

Глаза слипаются, веки тяжелеют…

Видимо, я отключаюсь, потому что не помню, как ужин подходит к концу. Только в один миг ощущаю, как меня снова подхватывают сильные руки и несут куда-то.

Руки надежные, поэтому пусть несут.

И снова мимолетное пробуждение, когда спиной чувствую мягкую поверхность и догадываюсь, что это кровать. Легкое и теплое одеяло, крепкое объятье, что может быть лучше?

Так и хочется пробормотать: «Будешь трахать – не буди». Похоже, я все-таки произношу это вслух, потому что последнее, что я слышу, проваливаясь в глубокий сон, это тихий смех.

А поцелуй в висок мне совершенно точно только снится.

Глава 31

Просыпаюсь я в постели одна.

Мне стыдно в этом себе признаваться, но я разочарована. В глубине души я рассчитывала на повторение последнего моего утра в этой постели. Приходится жестко себе напоминать, что это не Денис здесь для моего удовольствия, а наоборот.

Так злюсь на себя за то, что еще немного и превращусь в одну из тех девок, которые вешаются на него, что с психу колочу по его подушке, которую минуту назад нежно обнимала, потому что она пахнет Гордеевским парфюмом.

– Это припадок? – раздается позади меня недоуменный голос Дениса, вышедшего из ванной.

Ой блин. Вот позоруха!

Утыкаюсь опять лицом в подушку, потому что от стыда не знаю, куда деться.

– Доброе утро, – бубню я.

– М-да? – недоверчиво уточняет он. – А так и не скажешь. Ну доброе, коли не шутишь. Там Коля завтрак приготовил…