По праву вражды и истинности

— Но все это я уже говорила тебе в ресторане. Как и то, что про нашу связь она узнала, когда залезла в твой телефон. Правда, не понимаю, что Вонг там такого увидела. У нас было не так много переписок и все они о том, как разорвать связь, — я пожала плечами. – А ей и этого хватило.

— Ты не читала те сообщения, которые я писал тебе, когда ты была в больнице после нашего первого раза? – Тайлер ладонью сжал подлокотник. Его голос был все таким же ровным, но мне показалось, что его костяшки побелели.

Я нахмурилась. Сообщения… которые я получила от него, пока была в больнице? Сейчас, когда Харис спросил об этом, я вспомнила про них. Было странно, что Тайлер спустя десять лет помнит про сообщения отправленные в какой-то определенный день.

— Нет, не читала, — я отрицательно качнула головой. – Я их сразу удалила. В них было нечто такое, что могло разозлить Шейлу?

В принципе, ее могло вывести из себя даже то, что Харис мог спросить у меня, как я себя чувствую. Да вообще все, что угодно. А может вообще обошлось без повода. Она же психованная. Ненормальная.

Тайлер не ответил, но постепенно его взгляд становился таким, что, создавалось ощущение, я смотрела в сам ад. Он меня не трогал, но все равно ощущался касаниями на коже.

— Что она с тобой сделала? – спросил Харис.

— Я уже говорила. Ножом меня два раза порезала. Побила и с моста сбросила. Знаешь, Харис, а у тебя интересная женщина, — я иронично улыбнулась. – Я оценила то, с каким маниакальным наслаждением она меня резала.

Вновь повисла тишина. Еще более тяжелая, чем раньше. Или даже самая болезненная в моей жизни. Не из-за меня. Я уже давно пережила то, что была на мосту. Но все равно почему-то в кожу вонзались раскаленные иглы.

— На какой машине приехала Шейла? – в полной тишине, голос Хариса теперь ощущался еще хуже.

Я усмехнулась. А это ему зачем знать? Чтобы чуть что спрятать возможно оставшиеся улики? Нет, хватит.

— Я не помню, — ответила, безразлично пожав плечами. – Когда меня ножом резали, мне было как-то не до машины.

Уже теперь я первая посмотрела в глаза Тайлера. Напоследок, ведь понимала, что на этом конец. Наверное, этот зрительный контакт для меня стоил слишком дорого, но, выдохнув, я поднялась на ноги.

— Прощайте, мистер Харис, — сказала ему, решив обойтись без слов о том, чтобы он больше не приближался ко мне и вообще оставил меня в покое. Все это и так очевидно.

Тайлер ничего не ответил. А мне и не нужно. Так даже лучше.

Развернувшись, я пошла к двери. Уже в следующее мгновение покинула комнату.

— Мы покидаем больницу и возвращаемся на территорию моей семьи, — сказала, обращаясь к главе своей охраны. Если все будет хорошо, как раз в аэропорту встретимся с Чероном и вернемся вместе.

***

После того, как я вернулась на территорию Олсенов, прошло уже три дня. Никаких вестей от Тайлера больше не было. Я не позволяла ему этого делать. Сменила номер телефона и убрала какие-либо возможности связаться со мной. Я ведь не лгала о том, что следила за возможностями Хариса. Я даже успела узнать, кто на нашей территории подчинялся ему. По сути, это были лишь пешки, но я и их убрала. Заодно проработала целостность города, чтобы отслеживать новых нежеланных тут людей и сразу их выгонять.

И так, как же мне было после того, как я убрала Тайлера из своей жизни с острым пониманием того, что это полный конец? Сначала непривычно. И, да, больно. Несмотря на всю мою осторожность, он уже успел пробраться под кожу и, отказавшись от Хариса, я первое время ощущала себя так, словно меня ломало после решения больше не принимать запрещенные вещества.

То есть, было тяжело.

Даже слишком.

Но со временем все же стало легче. Все-таки, ты с любыми чувствами срастаешься. Постепенно перестаешь их замечать. Потом отвлекаешься и вовсе становится нормально. Наверное.

Во всяком случае, к счастью, у меня имелось много работы и было чем заняться. Я даже углубилась в возможность поступления в университет. Конечно, на первом месте был ребенок, но я тщательно думала над тем, как все совмещать и ни в коем случае не стоять на месте. Становиться сильнее. Целостнее. Даже, если мне при этом придется пройти через множество испытаний.

Одно из них как раз было впереди. Мэр Опенхара – нашей столицы, устраивал мероприятие. На самом деле повод был жутким – у него три месяца назад умерла девятнадцатилетняя дочь. Я ее не знала, но слышала, что это была прекрасная омега. Светлая, добрая. И, естественно, ее смерть сильно ударила по отцу и матери. Все эти три месяца они были в жутком трауре, а это мероприятие… оно проводилось для молодых омег занимающихся балетом. Их дочь обожала его и с утра до ночи трудилась в театре. Мэр хотел поддержать начинания детей в балете. Даже открыть в своем городе огромную школу.

На это мероприятие был приглашен весь высший свет. Из программы там будет выступление детей. Естественно, все предполагалось, как благотворительный вечер.