По праву вражды и истинности

Учитывая обстоятельства, Лоренс заранее начал готовить отца ко всему. Рассказал ему про меня, про мое возвращение, истинность с Тайлером Харисом и то, к чему все привело. Думаю, для отца подобное являлось сильным ударом. В частности новость про сотрудничество городов. Он проходил через длительный и сложный этап принятия.

Поэтому, перед нашей первой встречей я жутко нервничала. Думала, что столкнусь с его ненавистью. Все же, я та самая дочь, которая уничтожила то, что он годами выстраивал вслед за всеми нашими предками.

Но, когда мы оказались в одной комнате, папа сначала долго и неотрывно смотрел на меня тем взглядом от которого душу рвало на части, затем вообще крепко обнял.

На тот момент этап принятия происшедшего у него все еще продолжался. Но мне он не сказал ни одного плохого слова. Наоборот, папа лишь говорил о том, как долго искал меня и рад, что я жива. И я его обнимала. Плакала, радуясь, что с его здоровьем все уже лучше. И растворяясь в благодарности за то, что он пытается нас понять и принять.

Конечно, некоторое время все еще было сложно. Тайлера, как моего мужа он не принимал, но нашего ребенка сразу же признал своим внуком.

Прошло еще время. Отец принял и смирился. Смотря на то, что происходило с городом, сказал, что так и правда лучше. Опять-таки, это не означало, что он уничтожил в себе вражду. Просто он дал нам полную свободу. Более того, ушел из поста главы города и уже теперь официально им назначил Лоренса.

Конечно, отец до сих пор участвовал в некоторых делах. Помогал сыну, но все таки, уже теперь он был тем хищником, который достиг своего покоя.

— Как ты себя чувствуешь? – спросила, отстраняясь от папы и окидывая его взглядом. Выглядел он хорошо, но до сих пор было непривычно от того, что его черные волосы уже теперь были почти полностью седыми.

— Хорошо. Вы сегодня вечером приедете?

— Конечно. Мы не пропустим день рождения Лоренса.

Брат будет отмечать его лишь в близком кругу семьи и Тайлер, как мой муж, уже стал ее частью. И это ощущалось. Мы все становились безгранично едины, хотя когда-то находились по разные стороны камней.

Поговорив с отцом еще пару минут, я пошла к лифту, чтобы спуститься на первый этаж и поехать домой. Находясь долго за пределами дома я начинала жутко скучать по сыну.

Когда лифт приехал и его створки распахнулись, прямо на меня вышел Рен.

— Дженис. Рад тебя видеть, — он искренне улыбнулся и даже хотел меня обнять, но я не позволила.

— Привет, — проговорила достаточно сухо, но так же улыбнулась в ответ.

Сейчас Рен работал менеджером в офисе брата.

Но между нами с Реном все было сложнее. Я не могла сказать, что избегаю его, но все-таки предпочитала по минимуму сталкиваться.

Еще когда я была заграницей он нашел мой номер и позвонил. Сказал о том, что влюблен в меня. Предлагал вместе воспитывать ребенка, обещая, что будет любить его как родного.

Тогда я отреагировала крайне негативно и дала ему понять, что если он еще раз позволит себе нечто подобное в мой адрес, то с этим уже будет разбираться Харис.

Не могла сказать, что слова напугали Рена, или заставили его в одно мгновение забыть обо мне. Вовсе нет. Но впредь он не позволял себе ничего, кроме теплых взглядов, искренней радости при встрече и комплиментов, которыми одаривал при удобном случае.

— Ты к Лоренсу? — поинтересовался Рен.

— Уже была у него, — поджала губы. — Теперь спешу домой к сыну и мужу.

Рен скрыл разочарование на лице, понимая, что я намекаю на то, что на этом наш разговор закончен.

— Хорошего тебе дня, — он снова улыбнулся. — Ты, как всегда, потрясающе выглядишь.

— Спасибо, — произнесла, прежде чем зайти в лифт и наконец-то отправиться домой.

***

— Давай, я тебе помогу, — взяв галстук, я подошла к Тайлеру и, обернув его вокруг воротника черной рубашки, начала медленно завязывать. Раньше я не умела этого делать. Когда-то вовсе считала, что мне что-то такое не нужно, но, уже будучи в браке с Харисом, захотела научиться. По утрам, когда он собирался ехать на работу, это давало нам хотя бы еще несколько мгновений будоражащих прикосновений. Правда, все равно всегда казалось, что их слишком мало. Хотелось куда больше. Сколько бы мы не находились рядом друг с другом, насытиться не могли.

И, пока я завязывала его галстук, мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Чувствуя, как в этом зрительном контакте воздух полыхал, проходя по коже жаркими углями. Все-таки, это было одним из моих самых любимых занятий. Иногда оно являлось намного более интимным, чем вообще можно себе представить. Порой вовсе заканчивалось тем, что Тайлеру приходилось позже выезжать из дома, так как мы с ним оказывались в кровати.

Сейчас, чувствуя, как по коже волнами расплывалось покалывание, собираясь нестерпимым жаром внизу живота и чувствуя на себе жадный, пожирающий взгляд Тайлера, я понимала, что мы и сейчас оказались бы в постели, занимаясь тем неприличным, грязным и жарким к чему всегда приводили наши касания, но сейчас у нас на это времени не было. Буквально через пять минут нам уже следовало выезжать.