По праву зверя

— Значит, с капитаном тереться продолжаешь, — он резко выбросил вперед руку и, схватив меня за шею, рванул в сторону ванной. Я вскрикнула, когда форма затрещала от его рывка.

— Пусти!

— Рот закрой! — процедил, развернув меня к себе. От спокойного и рассудительного мужчины не осталось и следа. Зверь — бешеный и неуправляемый. Он срывал с меня одежду, не заботясь, что я при этом чувствую. — Какого черта он тебя лапал?!

Я хотела крикнуть, что это не его дело, но испугалась. Мне казалось, он порешит меня тут же, а потом порвет Моргана.

— Он обрабатывал мне царапины от твоих когтей! — вскричала.

— Не дергалась бы — не пришлось обрабатывать! — рыкнул он и рванул меня в душевую кабинку.

— Да пошел ты! — развернулась и стукнула его в грудь со всей силы, а он ударил в ответ по кнопке душа. Я только успела подумать, что Зверь — первый в моей жизни мужчина, который не замахнулся дать сдачи, как на голову обрушилась вода. На мой вскрик он развернул меня рывком и толкнул к стенке кабинки. Послышался стук — Зверь сдирал с себя мокрую одежду, а потом позади щелкнула еще одна дверь, сужая пространство между нами.

Плеч коснулись горячие ладони, и я попробовала отскочить, но он только вжал меня в стенку, принимаясь зло тереть кожу. Я ежилась, пытаясь уворачиваться, но Зверь потерял терпение — обхватил меня за горло и прижал к себе спиной. Укус в шею показался выстрелом — ноги подкосились, воздуха резко стало не хватать. Я обхватила его руку, вставая на носочки и отплевываясь от воды, а он продолжал жадно и зло впиваться в кожу. Каждое его движение отдавалось внизу живота мучительным спазмом, будто он уже трахал меня. Я сжимала ноги, кусая губы, и пыталась сдержать непристойные стоны.

— Блейк! — вскричала, когда он запустил мне вторую руку между ног и без прелюдий ворвался внутрь.

Нервы натянулись до предела, и стоило их дернуть — меня тряхнуло. Я задрожала в его руках, скуля и выгибаясь, выпрашивая, чтобы не останавливался. В голове будто взорвало тормоза. Когда он вытащил меня из душа и толкнул на кровать, я уже не сопротивлялась. Даже мокрой было жарко, а когда Зверь навис сверху и собрал влажные волосы в кулак, вынуждая смотреть в глаза — тело будто окатило кипятком. Я бы предпочла не видеть его и не делиться своей позорной капитуляцией. Но его это не устраивало.

— Смотри на меня, — приказал он жестко и прихватил губами подбородок, когда я выгнулась от медленного скольжения его члена по самому чувствительному, пытаясь сбежать.

Его глаза полыхали холодным огнем, взгляд диктовал условия, а тело не оставляло выбора и возможности сопротивляться. Я сама схватилась за его плечи, когда он преодолел сопротивление и рывком схлестнул наши бедра, обвила его ногами и подалась навстречу. Чувство, что умру, если не получу от него то, что он хочет отдать, не оставило выбора. Я до дрожи его хотела — каждое движение, каждый вздох. Двигалась навстречу, впивалась пальцами в плечи и подставляла грудь под его губы, будто я не его жертва, а женщина. Будто я знаю, как это — быть настолько желанной. А он смотрел мне в глаза, сжимая пальцы в моих волосах, и двигался все быстрее. Жадно, дико, без передышки, доводя меня до состояния, которое обычно моим мужчинам было безразлично.

— Нет-нет-нет, — пыталась опомниться.

Но ничего не вышло, и я забилась в его руках от оргазма, вынужденно разделяя каждый вздох со Зверем, а он будто пил мои эмоции и не собирался останавливаться. Показывал мне, как я его хочу, и насколько мое «нет» ничего не значит. Хотела взбрыкнуть, вырваться из его рук, ведь он получил желаемое, но тело не слушалось, расслабленно плавясь от затухающих волн удовольствия. Я вяло дернулась, но тиски объятий только сильнее сжались. Он устроился со мной, уложив мою голову себе на плечо, и продолжал успокаивать — гладил, тяжело дыша.

— Пусти, — еле выдавила.

Послышался смешок.

— После такого говорят не «пусти», а «спасибо».

— Иди к черту!

— Вместе с тобой — куда угодно.

Его пальцы впились в шею, напоминая, что в переговорах с ним я снова проиграю.

Без скальпеля так точно…

15

* * *

Я еле заставил себя ее выпустить. Первый раз только разбудил аппетит, но не утолил голода. Но она не сдавалась так быстро, да и… сдастся ли вообще — непонятно. Кончает подо мной, но очков мне не прибавляет.

— Не знал, что оргазм может быть хуже изнасилования. Вчера ночью ты меня так не ненавидела…

— Вчера ты казался жертвой обстоятельств, и я умирала, — поднялась она и вознамерилась направиться в душ, но я перехватил за руку и дернул к себе. Девчонка уперлась ладошками мне в плечи, трогательно стесняясь наготы. Ее красивая взбудораженная грудь оказалась аккурат в доступе для губ, но я только нагло облизнулся, глядя ей в глаза:

— А что сегодня?

— Сегодня я сказала, что не буду…