По прихоти короля

Г-н маршал де Маниссар занимал, неподалеку от Домдена, уединенный дом, на некотором расстоянии позади лагеря и на полусклоне небольшого холма. Дорога к нему была оживлена постоянным движением всадников и экипажей. К счастью для Антуана, одним из первых лиц, встреченных им, было отдающее желтизной лицо г-на де Берлестанжа. Строгая внешность этой личности обещала неожиданную помощь. Г-н де Берлестанж делал вид, что имеет большое значение, но кончилось тем, что он ввел Антуана и его братьев в сад и обещал, что придет туда за ними, как только г-н маршал будет иметь свободное время их принять.

В ожидании Антуан стал осматривать местность. Дом был из серого камня, хорошо построен по местной моде, с двумя угловыми павильонами. Довольно обширный сад состоял из ровных цветников и аллеи, усыпанных разноцветными камешками, которые скрипели под ногами. Далее тянулась терраса с балюстрадой, украшенной вазами. В каждом конце ее стояло по статуе, на одну из которых, вероятно для шутки, была напялена шляпа с перьями, надет мундир и рядом поставлен мушкет. Это были остатки бала, данного накануне прекраснейшей из домденских дам. Танцевали при лунном свете, как Антуан узнал от г-на Берлестанжа, пришедшего ему сообщить, что г-н маршал их примет, как только окончит дела с офицерами. Г-н де Берлестанж с большим порицанием относился к подобным увеселениям и, по-видимому, был настроен враждебно по отношению к домденским дамам, считая их причиной данного праздника, устроенного г-ном Маниссаром в благодарность за присылку ему прохладительных напитков, печенья и лакомств. Г-н де Берлестанж недолюбливал подобный обмен учтивостями. По его мнению, было известное бесстыдство развлекаться подобным образом при стечении столь важных обстоятельств и перед полным боевым аппаратом, один вид которого мог бы вернуть к серьезным мыслям самого ветреного человека. И движением длинной своей руки он указал на лагерь, разбитый в образцовом порядке на равнине.

Он покрывал широкое пространство, окруженное правильным валом. Палатки пеших полков тянулись отдельно от кавалерийских. Видны были привязанные лошади и мушкеты, составленные в козлы. Дым от костров прямо поднимался в спокойном воздухе. Все похоже было на шахматную доску с расставленными перед игрой шахматами. В артиллерийском парке на своих местах виднелись пушки. Ядра, сложенные кучами, симметрично высились небольшими пирамидами. Дальше обоз, заставленный телегами, имел простонародный вид базара, возвращалась партия фуражиров с большими вязанками сена за седлами. Вестовые выезжали галопом.

Когда маршал принимал молодых людей, перед ним на столе лежала развернутая карта. Он любезно поговорил с ними. Находившийся там г-н де Керленг взял на себя Жерома и Жюстена, чтобы сейчас же отвести их в роту, где они должны были служить волонтерами.

– Что же касается вас, сударь,– сказал г-н маршал Антуану,– я вас сохраняю при себе и надеюсь, что вы не будете об этом жалеть. Помещение и стол вы будете иметь у меня. Г-н де Берлестанж получил от меня распоряжение. К тому же, мы не навсегда останемся здесь. Скоро нам нужно будет сниматься с места. Я жалею об этом, так как этот дом весьма благоустроен. Шкафы в нем полны белья и в погребах много вина.

Антуан удостоверился в этом за ужином. Сотрапезники оказали честь напиткам. За столом находились г-н де Шамисси, г-н герцог де Монкорне и г-н маркиз де ла Бурлад, генерал-лейтенанты и еще другие важные чины, человек около пятнадцати. Тяжелые парики обрамляли отличающиеся друг от друга лица. Там были и красноватые физиономии, и смуглые, и бледные. У г-на де Шамисси было сморщенное лицо, с постоянной улыбкой, причем губу он закусывал зубом вроде клыка. Под казакином чувствовалась узкая грудь, длинные костлявые руки, меж тем так сутулая спина доказывала, что еще немного – и он был бы горбуном. Антуан с любопытством смотрел на него и сравнивал с братом его, игуменом Валь-Нотр-Дама, но не мог найти между ними какого-то сходства. Г-н герцог де Монкорне был человеком дородным, и особенностью его было маленькое худое личико с острым носом, на котором кожа была так натянута, что того и гляди лопнет. Что касается г-на де ла Бурлада, то он был стар, приземист, коренаст, с седыми бровями.