По прихоти короля

Во время одной из них был убит де Керленг. Антуан помнил его, так как видел у г-на де Маниссара в первый день своего приезда в Домден. При нападении на укрепления он был опрокинут взорвавшейся миной и наполовину засыпан обломками. Его принесли на носилках умирающим. Случайно на дороге встретили человека верхом на муле в одежде доктора. Солдаты привели неизвестную личность к г-ну де Керленгу, находившемуся без чувств. Тот объявил, что ему нужна помощь, но это дело хирурга, которым он не является. Солдаты очень любили г-на де Керленга, так что подобный ответ вызвал у них взрыв негодования, и они начали расправляться с Гиппократом, как вдруг к скопищу подъехал Антуан, только что кончивший разговор с г-ном де Берту. К крайнему своему удивлению он узнал в таком бедственном положении Корвизо. На виркурском лекаре была напялена странная шляпа со стальной тульей и из-под плохо застегнутого костюма видна была горбатая выпуклость кирасы. Корвизо взял ее на подержание из арсенала игумена Валь-Нотр-Дама. Он объяснил это Антуану, когда тот вывел его из затруднительного положения, т. е. когда солдаты увидели, что бедный г-н де Керленг во время пререканий скончался.

Находясь около рощицы, позади линий, вне пущечных выстрелов, Антуан при взгляде на Корвизо не мог удержаться от смеха.

– Черт возьми, г-н Корвизо,– сказал Антуан,– чему мы обязаны честью видеть вас, да еще в таком прекрасном убранстве? Дело вам здесь найдется, так как тут здорово мрут, и мрут именно так, как вы любите, от болезней, а не только от ранений и всяких случайностей.

– Я с удовольствием замечаю, сударь,– ответил Корвизо,– что как ваше здоровье предохранило вас от опасностей первого рода, так ваша счастливая судьба не допустила вторых.– И Корвизо всунул палец в дырку, простреленную у Антуана на отвороте мундира.– Но будьте осторожней, сударь, и не забывайте, что будущность благородного дома Поканси покоится исключительно на вас. Ах, сударь, зачем вы не остались в Аспревале и зачем там родились в один прекрасный день ваши братья?

– Что вы хотите сказать, г-н Корвизо? Наружность Корвизо приняла странное выражение. Дурное известие обнаружилось на ней в виде гримасы, которая легко могла бы сойти за улыбку. Он промолчал.

– Но говорите же, Корвизо! Что с отцом?

– Он скончался, сударь,– ответил Корвизо, выпрямляясь в своей кирасе, которая скрипнула на соединениях.

Антуан вскрикнул и стал смотреть прямо перед собой. Дождь прекратился. Пушки молчали. Вдали над Дортмюде вороны кружились в светлом и свежем небе. Все это казалось ему отдаленным и прозрачным пейзажем, из которого выступала фигура старого человека в пестром халате и шелковом колпаке, с розовыми скулами и в тонком парике. Потом образ стал слабеть и исчез; снова на ясном небе показался Дортмюде, его крыши, колокольни, неправильные углы укреплений и летучий венок черных птиц. Антуан плакал, может быть, не потому, что испытывал сильное горе, но потому, что слезы навернулись ему на глаза.

– Извините меня за неожиданное сообщение, сударь,– сказал Корвизо,– но я думал, что между военными людьми разговор должен быть прост и короток. Г-н де Поканси умер, и умер не совсем своею смертью…

Корвизо сошел с мула. Он нюхнул понюшку табаку, пока Антуан поглаживал морду Глориэты.

– Вот как было дело. Неделю спустя после вашего отъезда мне докладывают, что батюшка ваш исчез. Искали его везде с того самого вечера, как толстый Жакелен понес ему ужин наверх и нашел комнату пустой. Я отправился в Аспреваль. Все в помещении г-на де Поканси находилось в обычном порядке. Открыли шкафы: один из них был битком набит всеми лекарствами, которые я ему прописывал с тех пор, как удостоился пользовать его. Я принял всевозможные меры к тому, чтобы найти его, но старания мои были напрасны. Я очень разгорячился от всей этой кутерьмы, и мне вдумалось спуститься в погребок. Каково же было мое удивление, сударь, когда в самом низу лестницы я наткнулся на распростертое тело! Я подношу свечку и узнаю вашего отца! Он был мертв.

Антуан бросил морду Глориэты и закрыл лицо руками. Он представил себе снова старого Анаксидомена в халате с цветочками и с румянцем на скулах.

Над Дортмюде сияло солнце.

– Когда я крикнул народ и его хотели перенести наверх,– снова начал Корвизо,– оказалось, что что-то не пускает. Тогда я разглядел, что ноги у г-на де Поканси запутались в своего рода силки, сделанные из веревок и палок и поставленные там для того, чтобы первый, кто вздумал бы спуститься, запутался и свалился; так случилось, что это г-н де Поканси разбил себе голову при падении. Согласитесь, сударь, нужно приписать чуду, что я еще жив, так как вы, наверное, догадываетесь, чьих рук это дело и кому эта ловушка была предназначена. Вот как ваши братцы распростились с честным Корвизо и сделались косвенной виною смерти вашего благородного батюшки!

Антуан слушал удрученно, он испытывал ужас к Жерому и Жюстену. Пока что он попросил Корвизо держать дело в секрете.