По прозвищу Чумной (СИ)

Вот и сейчас некрос постоянно поправлял крепления брони, на которую согласился с первого раза, то и дело что-то проверяя в сумке. Тишину нарушало только постукивание могильных камней, уже фонящих даже через своё хранилище, и бряцанье амулета в туго заплетённых волосах. Кроваво-красных, как сигнал опасности. От вычерченных на пластинах брони знаков немного подташнивало, и далеко не потому, что Ликс выводил их собственной кровью. Просто то количество силы, которое вошло в них при прорисовывании, влияло на живых.

— Помнишь, о чём мы говорили? — осторожно произнёс Кодэх, прикрывая стоящих рядом Горгулий от волны некротики.

— Далеко не уходить, я помню. Постараюсь. Если сорвусь в погоню — по маячку найдёте. Если он там ещё работать будет... У нас, если что, найдётся погрузочное оборудование?

— Придумаем что-нибудь. Ты только размеры грузового отсека учитывай.

— Угу...

Костяной пёс напряженно замер, прислушиваясь к происходящему снаружи. Зверь держался за спиной хозяина, на расстоянии, чтобы тот даже случайно о него не споткнулся. Ему тоже хотелось выйти на охоту, но первой задачей Константина было оберегать своего двуногого, чтобы тот не полез в пекло и не убился. Богиня не оценит, слишком уж она с этим мальчишкой возится.

Едва опустившийся на поверхность корабль встретил поток магии, ударивший его в бок, но проглоченный щитами. Ликс оскалился во весь свой внушительный набор: пушечное мясо. Горгульи и сами бы его смели без особых проблем, но потратили бы время на перемалывание этого фарша. Интересно, сколько чужих сердце он сможет остановить за раз? Магия, до того окружавшая тело коконом, выстреливает несколько десятков щупалец. Они парами захватывают сердца, бьющиеся по ту сторону, сжимая их. У тех, что послабее духом, пульс останавливается от ужаса, сразу после контакта с жуткой энергией, вызывая у некроманта недоумение: их настолько в последний момент набрали, что они ещё не сталкивались с главой этой секты? Сердца остальных он останавливает сам, ощущая волны от чужих смертей.

Хорошо...

Волна энергии проходится по нему, как ласковое море, наконец-то успокаивая взвинченные до предела нервы. Хочется ещё. Он с большим удовольствием остановит ещё несколько сердец. Несколько... десятков. Некромант с огромным трудом заставляет себя не рваться впереди всех, а идти рядом с Горгульями. Но по пути всё равно успевает снять нескольких атакующих, с удивительной ясностью по пульсу и каким-то импульсам в их мышцах понимая, кто именно и в какой момент готовится на них напасть. Сознание плыло, позволяя только различать, где свои, а где чужие, но и это чутьё подвело, когда Кодэх попытался его остановить, не пустить ниже. Но Ликс при всём желании не смог бы остановиться, в воспалённое сознание прорывался голос старого наставника, дразнящий, издевающийся, прямо-таки провоцирующий на то, чтобы его бывший ученик спустился и лично выразил свою «благодарность». Ударившая в доспех волна магии стала для Горгульи неприятным сюрпризом. Пусть это пока и не было полноценной атакой, но намёк оказался достаточно явным, чтобы мужчина отступил.

Замер, на несколько секунд, прикидывая возможные последствия. В целом, часть магов пусть и ушла, но вряд ли вернётся, они завалили за собой проходы, а с остальным бойцы и сами справятся, не лезть в фонящие магией места и не трогать сомнительные ёмкости они приучены. Но вот за дурным некромантом кто-то должен проследить. И желательно — лично Кодэх, потому что остальных тот просто сметёт и не заметит.

— Я же знаю, что ты тут... Соскучился? Боишься, а, старик?

До того плавные движения колдуна становятся неловкими, будто тот потерял координацию и путается в собственных конечностях. Ликс ведёт ладонью по стене, уверенно следуя по одному ему видимому маршруту, для него и только для него в этих бесконечных коридорах горит маяк. Путеводная звезда — искра чужого дара. Кодэх же словно сквозь желе пробирается, для него воздух превращается в ледяное месиво и только смутное ощущение, что он должен там быть заставляет Горгулью продолжать. Не плюнуть и подождать исхода тут, а ползти улиточным шагом за рвущимся к цели некросом.

— Я уже близко, Астрелис, я доделаю то, что не смогли остальные. Обидно, наверное, быть упокоенным своим самым слабым учеником? Ты ведь таким меня считал? Радовался, наверное, когда меня поразили в правах? Ну, ничего... Я уничтожу тебя, а потом доберусь до остальных. Даже если мне придётся превратить Зиланделикс в огромный могильник и самому лечь в него последним трупом.