по прозвищу Кобра III. Москва 1980

Однако, буквально, пять минут назад, в голове профессора Березина и других членов факультетской комиссии солидарно гуляла совершенно другая — дикая и криминальная, по сути, мысль. В более-менее цензурном варианте она могла бы звучать так:

«Нужно, прямо, сейчас совершить с этим студентом Архиповым групповой половой акт в особо извращённой форме… затем этого Архипова высушить (⁈), а затем… поставить ему „отлично“ (всё же за него сам Брежнев ректору звонил, что бы мы приняли у него экзамен экстерном за весь курс МГУ, вкл. диплом) и навсегда забыть про эту сволочь!»

И вые_али бы они меня… и высушили бы… Без всякого сомнения! Она, органическая химия, такая наука… неидеологизируемая. И поэтому, химфак МГУ всегда был малость аполитичен. Знаешь специальность — пять! А не знаешь — да, хоть ты кто… И за много лет службы здесь профессором, я это правило только поддерживал. Но… предвзятый экзаменатор по университетскому курсу органической химии… это, я вам доложу… неприятно, опасно и, увы, предсказуемо. Особенно, если этих экзаменаторов на тебя одного пятеро и… все они злобные профессора, которых пинками согнали в их законный выходной принимать экзамены у какого-то мажора…

А потому, что товарищ Брежнев мне сказал:

— Всё… хватит Вам Антон Максимович учиться… некогда. Я, вот, ни строчки у Маркса и Ленина не прочитал, а ЦК КПСС заведую… и ничего, нормально! Я позвоню Анатолию Алексеевичу… Идите к нему и всё сдавайте экстерном на «отлично», получайте «красный» диплом (ну, как же Вы без диплома-то) и давайте уже… начнём с Вами работать!

И даже, ведь, не спросил… а знаю ли я эти предметы, а смогу ли я их сдать? А если не получится на «отлично»? Но… по сути, я с генсеком согласен. Как студенту-химику мне в МГУ, уж, лет как 40, делать нечего. Только время терять. А стану ли я в нем профессором, как в прошлой жизни? Уже, тоже… далеко не факт.

СЦЕНА 15/3

Обязательные предметы — «История КПСС», «Научный атеизм», «Научный коммунизм», «Политэкономия социализма», «Политэкономия капитализма», «Марксистко-ленинская философия», «Диалектический материализм», «Исторический материализм»… — эти университетские кафедры я, буквально, пролетел ещё вчера, собрав на них в свою индивидуальную экзаменационную ведомость сплошные «отлично». И ничего там меня не спрашивали… Просто, поставили высшие оценки моим, якобы, знаниям, расписались и всё. Ну, как же… Логунову (ректор МГУ в 1980 году А. А. Логунов) сам Брежнев за меня звонил…

А, вот, с «Органической химией» вышло, как вышло… И я не стал рисковать и ждать начала профессорских вопросов. Легче под паровоз попасть… С них станется… по злобе закатают «неуд» и пойдёшь себе, солнцем палимый по холодку… Но… хитрый я, пошёл не по холодку, а, прямо, ва-банк… типа,

— Вот, мой диплом, товарищи преподаватели, я это всё сам придумал! Заранее…

— Скажите, коллега, — обращается ко мне задумчивый профессор Березин, обводя глазами мною исписанную мелом доску в ЮХА, — А, ведь, если… к примеру, в качестве катализатора взять природный алкалоид хинина… и модифицировать его для придания необходимой каталитической активности… Сдаётся мне, что ещё более яркий результат получится, а?

— Э-э-э… — пытаюсь ответить ему мудрый я, но… мне уже не дают это сделать.

А потому, что все члены экзаменационной комиссии уже стоят возле доски. Что-то стирают мокрой тряпкой… что-то дописывают мелом… спорят, убеждают и опровергают друг-друга. Несутся выкрики — «синтез лекарств…», «получение полимеров…», «молекулярные проводники для электроники…», «синтетический желудочный сок человека с высокой избирательностью…», «восстановление угарного газа без сжигания…» и т.д.

— Э-э-э… — пытаюсь я отвлечь профессора Березина, — Илья Васильевич! Экзамен… Оценка… Ведомость.

— Ах-х, да… — профессор Березин быстро расписывается в моей экзаменационной ведомости после оценки «отл.» и опять поворачивается к своим коллегам-профессорам. Спорить.

Им некогда… Их нельзя отвлекать… Им надо понять — а что будет, если применить оксиды… или ферменты⁈

Вот, такой он, мой любимый химфак МГУ! И сдаётся мне, что ещё зазовут меня сюда как автора прорывной идеи. Здесь не принято красть идеи у студентов. Здесь идеями своих студентов профессора гордятся. Ничего не изменилось…

СЦЕНА 15/4