По пути с Богом (сборник)

Утром поезд увез Рамдаса из Мангалора[15] и вечером привез в Эрод, узловую железнодорожную станцию. У него с собой было 25 рупий и несколько книг, включая Гиту и Новый Завет. В Эроде он почувствовал себя удивительно беспомощным без каких-либо планов и мыслей о будущем. Он не знал, куда поведет его Рам. Он бродил некоторое время, а когда стемнело, подошел к маленькой хижине у дороги. На пороге стояла женщина средних лет. Он попросил ее дать ему что-нибудь поесть. Добрая мать[16] тут же позвала его в дом и угостила рисом и простоквашей. Она была очень добра. Ему с большим трудом удалось уговорить ее взять немного денег за предложенную еду.

Покинув хижину, Рамдас пошел к железнодорожной станции. Там он прилег в углу и немного поспал. Он не знал, что ему надо делать и куда направиться. В полночь зазвонил колокольчик, извещая о прибытии поезда. Он встал и увидел перед собой тамильца, который спросил, куда он собирается ехать. Рамдас ничего не мог ответить. Один лишь Рам мог решать его будущее. И тут добрый друг предложил ехать с ним до Тричинополи,[17] города, где он жил. Рамдас дал ему денег на покупку билета, и они оба сели в поезд.

Вечером поезд прибыл в Тричинополи. Сойдя с него, они отправились в город. На протяжении всего пути от Мангалора на устах у Рамдаса была божественная мантра Шри Рама. Он никогда не забывал ее. Только повторение имени Рама поддерживало и радовало его. Проведя ночь на веранде дома у дороги, он на следующее утро пешком отправился в Шрирангам,[18] находящийся в семи милях от Тричи. Он пришел туда около восьми часов. Здесь он впервые понял тайную цель Рама. Рам вырвал его из сферы прошлой жизни и привычного окружения, чтобы отправить в паломничество по святым местам и священным рекам.

В Шрирангаме протекала во всей своей чистоте и величии прекрасная река Кавери. Подойдя к ней, Рамдас выкупался в ее чистых водах. Здесь, на берегах Кавери, он, по указанию Рама, надел на себя одежду санньясина. Это был важный шаг. Рам тем самым дал ему новое рождение. Белые одежды, которые он до того времени носил, он принес в жертву Кавери, и река унесла их в своем стремительном потоке. Он облачился в оранжевые одежды, после чего вознес стопам всемогущего Рама следующую молитву:

О Рам, о бесконечная Любовь – Охранитель всех миров! Только по Твоей воле Твой смиренный невольник принял санньясу. Только во имя Тебя, о Рам, отрекся он от мирской жизни и разорвал все оковы, все путы.

О Рам, благослови бедного преданного Тебе милостью, надели Рамдаса силой, мужеством и верой, чтобы он во имя Тебя выполнял следующие обеты и переносил все испытания, все лишения, которые выпадают на пути санньясина, ведущего суровую, полную опасностей жизнь странствующего нищего аскета.

1. Отныне эта жизнь должна быть полностью сосредоточена на медитации и на служении Шри Раму.

2. Должен строго соблюдаться обет воздержания. На всех женщин следует смотреть как на матерей.

3. Тело нужно поддерживать только той пищей, которая получена как бикша (милостыня).

Глава 4 Шрирангам

Он испытывал трепет нового рождения, новой жизни – со сладостной любовью Рама. На страждущую душу Рамдаса снизошел покой. Смятение ушло, рука самого Рама, казалось, коснулась головы Его невольника – Рам благословил его. О слезы, лейтесь! Лейтесь от радости избавления. Печаль, боль, беспокойство, забота – все ушло, чтобы никогда не вернуться. Слава тебе, Рам! Великое благословение пришло от Рама: «Я беру тебя под Свою опеку и защиту. Оставайся всегда преданным Мне. Твое имя будет Рамдас».

Да, Рамдас, какая это великая привилегия – стать слугою Рама, который – весь любовь, весь доброта, весь милосердие, весь прощение.

Он подошел к постоялому двору у реки и увидел там нескольких садху:[19] все они сидели на земле вдоль прохода, ведущего от проезжей дороги. Они были заняты пением Рам-бхаджанов под аккомпанемент цимбал и бубнов. Они воспевали славу имени Рама. Рамдас пристроился к двум молодым санньясинам и поставил перед собой котелок для воды, доставшийся ему в Тричи, – на тот случай, если паломники, проходившие мимо после омовения, захотели бы положить туда бикшу. Бхаджаны двух молодых садху звучали так сладостно. Как чудесно проходило время!