По пути в бессмертие

Вспыхивающая папироска в руках Рахманинова освещает красноватыми бликами его лицо.

154. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. АЛЛЕЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Темной и узкой аллеей Марина бежит обратно домой. Неожиданно из кустов высовывается рука, хватает Марину за локоть, вдергивает в темень. Все происходит так быстро, что Марина даже не успевает охнуть.

155. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. В КУСТАХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Над упавшей Мариной склонилось ощеренное лицо Ивана.

Марина. Ты и впрямь ненормальный, напугал до смерти.

Иван… А как иначе? К тебе не подступишься. Ты только с барами вращаешься.

Марина берет его за уши, притягивает к себе и целует в губы.

НАПЛЫВ.

156. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. НОЧЬ.

Марина и Иван лежат на копенке под стогом сена.

Иван. Долго ты меня будешь мучить?

Марина. Это я-то тебя мучаю?

Иван. (с болью). Пойми ты, не хочу я больше по-собачьему. Человек я или кто?

Марина. Ну, потерпи еще маленько.

Иван. Сколько можно терпеть? Ты же перестарок. Вековуха. Все девки, какие ни на есть, и уродины, и кривые, и кособокие, замуж повыскакивали, а ты — как порченая!.. Пойми ж наконец, нельзя весь век у чужой жизни крутиться. Ну, кто они тебе? Они как упыри, всю кровь из тебя выпьют, а после вышвырнут.

Марина. Что ты все собачишься на хороших людей? Сволочь неблагодарная.

Иван… А за что мне их благодарить?

Марина. Кто тебя из острога вытащил? Кабы не они, затопал бы по Владимирке.

Иван. Ну и ляд с ним… А этому… бренчале я все равно не прощу.

Марина. Чего ты ему не простишь?

Иван. Сама знаешь.

Марина. Загадками говоришь… (С болью.) И чего я не понесу от тебя? Я ведь здоровенькая. Тогда бы все само решилось.

Иван. Видать, я в неволе плохо размножаюсь… Вот что, хватит, заберу я тебя. Отбегалась, не девчонка.

Марина. Что ж, коль могут без меня, будь по-твоему.

Иван. Могут, не могут. Завтра я сам поговорю с Натальей Алексанной.

Марина. Только по-хорошему, Вань.

Иван. Ладно, будет по-хорошему.

Смотрит ей в глаза.

Иван. Ведь ради тебя и зарежу, и поклонюсь.

Марина. Ох, Иван, чего только привязалась я к тебе.

Иван. Не боись, будет все как в красивой книжке.

157. (Съемка в помещении.) ИЗБА ИВАНА. УТРО.

На бревенчатой стене лубочная картинка — нарядный цветастый шар Монгольфье. Он напоминает нам что-то… Ну конечно, на подобном ему шаре летал когда-то в своем воображении маленький Рахманинов. В углу опрятной комнаты перед ломберным столиком с самодельной ногой сидит Иван, расчесывая перед уломочком зеркала свои жесткие волосы. В избе опрятно, пол чисто вымыт. Иван смачивает волосы водой, приглаживает, застегивает косоворотку на последнюю пуговицу, отчего краснеет стиснутая шея. Подпоясывается наборным пояском и натягивает люстриновый пиджак. Напоследок прилаживает картуз с высоким околышем. Он оглядывает себя несколько иронически в уломочек зеркала и, подмигнув своему непривычно нарядному изображению, выходит из избы.

158. (Натурная съемка.) ДОРОГА К ГОСПОДСКОМУ ДОМУ. ЛЕТО. УТРО.

Только что прошел дождь, и Иван, чтобы не пачкать начищенные до блеска сапоги, идет обочиной размытой дороги, обходя лужи. Иван срывает ромашку и, стряхнув дождевые капли, втыкает ее в петлицу пиджака.

159. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. ДОРОГА В ПОЛЕ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.