По разные стороны

«Тогда хоть окна открой, шизик!». Но страх подвергнуть слабенький организм воздействию переменчивой погоды, для тебя превыше моих посланий. Да и давно некрашеные рамы, вряд ли бы согласились распахнуться, впуская струю свежего воздуха в заполненную ядовитыми парами квартиру.

И каков итог? Ты валяешься посреди квартиры, с кисточкой в руках, весь измазанный краской и слушаешь голос несуществующего собеседника. О чем это говорит?

Ты угорел, дружочек!

– А вот эта история, мне понятна! – радостно промяукала Ласа, – Мы, животные, если бы не пользовались интуицией, давно бы вымерли!

– А как думаешь, почему люди тогда не вымирают, если интуицию многие из них не признают и пользоваться отказываются?

– Да кто ж их знает, этих двуногих. Они и усами не все пользуются.

– А я думаю, что каждый человек наделен этой способностью. Ведь что такое интуиция? Умение слышать свой внутренний голос, и навык быть с ним в контакте. Через сны, ощущения, доверия к собственным чувствам.

Дерево пошевелило ветвями, как бы призывая силы, способные этим навыкам обучить неразумных людей.

– Ты очень добро к людям, дерево. А что они для тебя хорошего сделали? Меня- то хоть кормят, а ты само по себе растешь, зачем они тебе?

– Углекислый газ, Ласа, углекислый газ, – просто сказало дерево.

Животное с пониманием покачало головой. Трудно не ценить того, кто тебя кормит. Это аксиома, которая даже кошке понятна.

Но сегодня верная спутница старого дерева, была настроена скептически и задала свой следующий вопрос:

– Получается, ты считаешь, что интуиция идет в комплекте вместе с дородовой памятью? Так? А где доказательства, что это так? Опираешься на слова маленького существа, которое и говорить то толком не умеет. Это же абсурд.

– Не только этот малыш доверил мне свои переживания. Был еще один случай. Пожалуй, расскажу тебе о нём, раз сегодня у нас беседа посвящена «тонкому» миру.

Когда-то давно, задолго до того, как здесь был выстроен данный современный микрорайон, на этом месте располагался небольшой особняк, в котором жил и принимал очень известный в городе первый профессор повивального искусства, один из основоположников научного акушерства.

Он в основном занимался научной деятельностью, но иногда, в особенно сложных случаях, консультировал и наблюдал обращавшихся за помощью.

Я с большим вниманием заглядывало в окна ученого, наблюдало как он работает, слушало диспуты, которые частенько возникали при обсуждении того или иного вопроса, между ним и коллегами, которые частенько наведывались к профессору.

Однажды, я с удивлением заметило, как окна на втором этаже, всегда закрытые ставнями до этого дня, распахнуты. «Видимо, это комната для гостей, – решило я, – в отсутствие которых она пустовала, а теперь ее готовят к приезду кого-то».

Но кто туда заселился, я не успело заметить, просто в один из дней в этом окне по вечерам стал гореть огонь от керосиновой лампы, но как я не старался заглянуть вовнутрь – никак не удавалось, ведь плотные шторы совершенно скрывали того, кто там поселился.

Но благодаря длинным ветвям, которые почти касались оконного стекла и большому любопытству, я иногда могло слышать обрывки разговоров. В основном я слышал двоих, которых про себя назвал: Пест и Опт.

2.3 Каждому свое

Пест