По разные стороны вечности

Она была дома одна, когда происходящее вновь получило продолжение. Чистила картофель, одновременно следя за тем, чтобы не пригорели котлеты, когда услышала какой-то звук из гостиной.

«Телевизор, что ли, включился?» – мелькнула мысль, потому что звук напоминал человеческий голос. Магда хотела пойти и посмотреть, что там такое, когда зазвонил лежащий на столе сотовый.

Звонил отец – справиться, как она себя чувствует.

– Ксюша говорит, вы собирались сходить куда-то. Кино, кафе. Ты обещала позвонить и молчишь.

Говорил отец вроде бы спокойно, но за этим спокойствием чувствовалось кое-что скрытое, лучше всего попадающее под определение сдержанного, интеллигентного опасения, которое воспитанный человек всеми силами старается не выдать.

Возможно, Магде это только казалось, но после того случая папа держался с ней настороженно, слишком старательно делал вид, будто ничего особенного не случилось, однако она чувствовала, что он постоянно думает, размышляет, ищет объяснения. Она заставила его воскресить в памяти тяжелые страницы собственной биографии, о которых он, возможно, долгое время старался не вспоминать.

– Пап, ты что, боишься меня? – выпалила Магда, нарушив негласный уговор не заговаривать о случившемся.

Отец сразу понял, что она имеет в виду, подтвердив тем самым ее предположения.

– Нет, что ты, милая! То, что ты каким-то образом узнала… Это не значит, что я боюсь.

Он говорил еще что-то – она перестала слушать. Голос, доносившийся из гостиной, звучал все более четко, ей нужно было пойти и взглянуть, что там.

«Телевизор, просто телевизор, ничего особенного!»

– Прости, папа, – перебила она отца. – Мне нужно идти. Позже поговорим.

– Конечно, Магда, я…

Она не узнала, что «он». Мазнула по экрану пальцем, отложила телефон в сторону.

– Пожалуйста, только живи! Ты же знаешь, я живу тобою, – умоляла-тосковала женщина в соседней комнате.

«При чем тут Земфира?»

– Моей огромной любви хватит нам двоим с головою.

Столько боли и печали было в этом дрожащем неуверенном сопрано, что сердце Магды тоже застонало. Но уже в следующий миг подступил страх – дикий, неуправляемый. Накатил ледяной волной, не давая вздохнуть, и она прижала руку к горлу – совсем как отец.

Яснее ясного – никакой это не телевизор.

«Я не могу пойти туда. Я не пойду!»

Но ноги сами несли ее к двери. Незнакомый женский голос звал, манил – невозможно сопротивляться, придется встретиться лицом к лицу с той, что плакала над своей бедой.

«Давно уже отплакала свое», – сказал тихий голос в ее голове.

– Лена? – шепнула Магда, выйдя из кухни и остановившись в коридоре. Хотела двинуться дальше, но не могла заставить себя переступить порог гостиной. В желудке словно лежал холодный тяжелый камень, ладони сделались влажными.

«Надо бежать! Во двор, на улицу. Скоро Макс придет, дождаться его!»

Вместо этого Магда толкнула приоткрытую дверь и вошла.

Вся комната была как на ладони – они с мужем любили простор и не стремились заставить мебелью каждый свободный клочок пространства. Поэтому женщину, что сидела на диване в левом дальнем углу, боком к ней, Магда увидела сразу же.

Она по-прежнему напевала известную мелодию, только теперь обходилась без слов. Вопреки ожиданиям, это оказалась не Лена. Неведомая гостья была моложе – не больше тридцати. Незнакомка сидела, вытянувшись в струнку, сложив руки на коленях, как примерная ученица. Тонкий профиль казался смутно знакомым, но вспомнить, откуда она знает девушку, Магда не могла. Желтый топ с тонкими бретельками, короткая пышная синяя юбка. Густые каштановые волосы, изящная фигура, длинные стройные ноги, обутые в босоножки.

Красивая девушка.

«Красивая мертвая девушка».

Мысль ударила под дых, хотя Магда и без того понимала, кто перед ней.

«Кто ты? Зачем пришла сюда?»

Будто подслушав ее мысли, незнакомка неспешно повернулась к Магде. Эти карие глаза и брови вразлет; эта челка и побелевший, но заметный шрам на подбородке…

Магда ахнула и отступила назад. Перед ней была та самая девушка, которую она однажды увидела в зеркале. Именно это лицо на короткое мгновение отразилось там вместо ее собственного!

Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом девушка вскочила с дивана и, развернувшись всем корпусом в сторону Магды, закричала:

– Я не хочу умирать! Не хочу!

Кулаки ее сжались, лицо перекосилось от ярости.

– Не мертвая! Не хочу! Не мертвая! Ненавижу!

Голос ее срывался на визг, грохотал отбойным молотком, бил по нервам, разрывая их в клочья. Магда прижала ладони к ушам, чтобы хоть немного приглушить крики, смутно понимая, что все бесполезно: дикие вопли звучали только в ее голове.

Вдруг что-то вроде взрывной волны толкнуло ее в грудь, отбросило назад. Словно тряпичная кукла, Магда вылетела из гостиной, ударившись спиной и затылком о стену коридора. От боли в глазах заплясали красные звездчатые огоньки, а после все потемнело и пропало.

Нестерпимо пахло горелым. Магда приоткрыла глаза и обнаружила себя сидящей возле стены. Одна нога вытянута вперед, вторая согнута. В голове шумело и стучало, затылок побаливал.