По разные стороны вечности

– Погоди, дай договорить! Сейчас – помнишь. А тогда не помнила. Когда мы занимаемся любовью, ты ведешь себя совершенно не так, как раньше, двигаешься совсем иначе, делаешь то, что тебе не нравилось, – у меня полное ощущение, что я сплю с другой женщиной. А если я включаю в машине джаз, который ты всегда обожала, ты сразу же переключаешь волну. И даже не замечаешь всего этого!

«Джаз? Как мне могли нравиться эти завывания? Он что-то путает!» – подумала Магда, но не стала возражать.

– Вчера ты заказала в Интернете картину, помнишь?

Магда осторожно кивнула. Вечером она смотрела фильм, а после, как это часто бывает, «залипла» в Интернете и наткнулась на сайт художественного салона. Ей попалась на глаза репродукция картины Сальвадора Дали «Постоянство памяти», и она решила заказать ее, чтобы повесить в спальне.

– Тут-то что не так?

– То, что ты терпеть не могла Дали! Не знаю уж почему, но и он, и его творчество, и Гала приводили тебя в бешенство. Ты считала Дали маниакальным психом, шутом, извращенцем, мошенником, который может нравиться только профанам. Говорила, что его нельзя считать живописцем за созданные им высосанные из пальца бессмысленные шарады-головоломки. Ты ни за что не повесила бы ни одну из его картин даже в туалете, не говоря уже о собственной спальне!

Максим умолк, и она тоже не могла вымолвить ни слова. Слезы подступили к глазам, и удержать их не получилось. Магда заплакала, и муж наконец-то обнял ее, прижал к себе, утешая, как ребенка.

– Я не знаю… Я не понимаю… – шептала она сквозь рыдания, а он гладил ее по волосам.

– Прости, что напугал тебя, Магданочка, – говорил Максим. – Не переживай. Все будет хорошо, все наладится.

Только Магда знала: он не верит тому, что говорит. И само имя «Магданочка»… Никогда Макс не звал ее так, и было в этом нелепом имени что-то чужое, паточно-приторное.

Глава 13

Первый снежный десант попробовал свои силы пятого октября – и сразу же растекся лужами, исчез без следа. Пятого ноября, ровно через месяц, снег выпал, чтобы до весны уже не растаять. Осень, заливаясь слезами дождей, сгинула, и на смену ей пришла зима, которая, по прогнозам синоптиков, обещала быть суровой.

Первому снегу радуешься – он прикрывает черные язвы на земле и будто обещает что-то светлое и чистое. Обман, очередная ложь. Его истопчут, замнут ногами, он осядет, утратит ослепительную белизну и девственную непорочность, посереет и подурнеет и так надоест за долгих четыре месяца, что смотреть на него будет невозможно. И снова придется ждать – теперь уже весны, а за нею – короткого лета.

Так и проходит вся жизнь – от одного ожидания до другого. Ничего в настоящем – только туманное будущее. Думая об этом, Магда чувствовала, как к сердцу подступает глухая самоубийственная тоска, от которой одно спасение…

Никогда прежде подобные мысли не одолевали ее, а вот теперь, в эти последние дни и недели, почти не оставляли. Было достаточно любого повода – и они поднимали голову, выпускали когти и зубы, начинали рвать и терзать ее несчастную душу.

После памятного воскресного обеда прошла почти неделя. С Максом они говорили мало: муж уходил рано, приходил поздно, пропадая на работе. То ли действительно дел было невпроворот, то ли он избегал подолгу оставаться наедине с женой.

Ни отец, ни Оксана не давали о себе знать: вероятно, ждали, что Магда сама позвонит, извинится. Но она не могла. Не было сил. Сон, который сначала пугал, потом стал казаться ключом к некоей загадке, объяснением ее провидческого дара, теперь просто мучил, не давая выспаться.

Закрывая глаза, она снова и снова мчалась по коридору к темным фигурам, одна из которых была женской; снова и снова летела в пропасть. Просыпалась в поту, с колотящимся сердцем, через некоторое время засыпала, чтобы опять очутиться в черном коридоре. Ей больше не хотелось разгадывать загадку, не хотелось знать, что ей видится и зачем. Желание осталось одно: отдохнуть, выспаться. Но оно было несбыточным.

В четверг утром Магда встала с тяжелой головой и потащилась в ванную. Кое-как привела себя в порядок, равнодушно отметив круги под глазами и ввалившиеся щеки, и пошла пить кофе, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться.

Банка была пустой – кофе кончился. «Точно, я же вчера подумала, что надо купить, и забыла», – подумала Магда. Придется идти в магазин, тем более что холодильник полупустой, не мешало бы затовариться.

Она задалась вопросом, когда в последний раз готовила, и не смогла припомнить. В последнее время Магда ловила себя на мысли, что буквально возненавидела домашние хлопоты. Вымыть посуду, приготовить ужин или даже просто забросить белье в стиральную машину стало настоящей пыткой. А ведь прежде вроде бы она умудрялась находить в этом удовольствие… Или этого никогда не было?

Макс был прав: в голове у нее все перемешалось, и в этой путанице невозможно было разобраться. Как будто кто-то проник в ее мозг, как в комнату, и перевернул все вверх дном: поменял местами вещи, передвинул мебель, что-то выбросил, что-то новое поставил на привычные места.