По разные стороны вечности

Они препирались, стоя у края тротуара, а потом все произошло так стремительно, что она не успела даже испугаться. Когда вспоминаешь об этом, воспроизводишь детально, кажется, что прошло не меньше минуты, а на самом деле счет шел на доли секунд.

Девушка, которую она ждала, ехала в блестящем синем автомобиле. Большие, как у олененка Бэмби, глаза. Руки, лежащие на руле. Еще мгновение – и она затормозит возле них. Еще бы – ведь маленькая дрянь увидела его с нею рядом.

Но все произошло иначе. Второй автомобиль – неумолимый продолговатый снаряд серо-стального цвета – вдруг вылетел на огромной скорости со встречной полосы и понесся прямо на них, стоящих возле проезжей части.

Он стоял спиной и не видел его. Она увидела, но вместо того, чтобы попытаться отпрыгнуть в сторону, закричала, стоя на месте как вкопанная. Миг – и сбило бы обоих. Но от ее вопля он резко обернулся, рефлекторно шарахнулся в сторону, неловко запнулся и повалился на асфальт. Это спасло ему жизнь.

Перед летящим на нее автомобилем, под его колесами она оказалась одна. Удар – и ее сначала впечатало в столб, а потом швырнуло на дорогу.

Но она была жива – все еще жива.

Сбивший ее автомобиль, заверещав тормозами, затормозил. Наверное, все могло бы кончиться по-другому, но маленькая дрянь изменила эту историю.

– Ей ты купил машину! Конечно, ничего не жалко!

– У нее был день рождения, она ничего не выпрашивала. Она боится садиться за руль и водит плохо…

Увидев, что происходит впереди, девушка за рулем испугалась, запаниковала и, видимо, поэтому («Нарочно! Ты сделала это нарочно, маленькая дрянь!») вместо тормоза нажала на газ.

Она увидела, как летит прямо на нее синяя машина…

«Между двух машин зажало, говорят», – сказал недавно санитар морга.

Она закричала. Глядя на себя, мертвую, изувеченную, кричала и кричала, не могла остановиться. Никто не слышал неистового, безысходного вопля, разрывающего душу.

– Я не хочу умирать! Не хочу! Ненавижу!

Мужчина навалился на ручки каталки и покатил свою скорбную ношу дальше. Женщина махнула ему на прощание и пошла в противоположную сторону.

– Остановитесь! Вы не должны! Я жива! Я жива! – заходилась она, но силы оставляли ее, и голос звучал все тише.

И в этой наступающей гаснущей тишине раздался голос женщины, которая остановилась, обернулась и спросила санитара:

– А третья-то жива? Их же трое было?

– Вроде жива пока, – на ходу ответил он. – В четвертом оперблоке. На соседних столах, можно сказать, лежали. Только той повезло.