По рукам и ногам

– Думай, Игорь. Как? Питание, девятичасовой сон, лечение препаратами и регулярная половая жизнь. Она должна научиться отпускать свои проблемы, научиться дышать свободно. Доверять тебе, как минимум, а она не доверяет. Дело ведь не только в игре, да?

Ответа не следует. Кот и сам не хочет озвучивать. Он бы очень хотел, чтобы дело было только в игре.

– Аккуратнее с ней, Игорёк, плавнее. Чуть нажмёшь – доломаешь. Если сможешь сделать так, чтобы она кайф ловила от твоей игры – отлично, вернётся желание жить и радоваться жизни – вернётся и здоровье. Подумай, как ты можешь это сделать. А если не хочешь, если тебе это не надо, лучше отпусти.

Спустя пару секунд чашка со стуком опускается на стол.

– Я тебя услышал, Захар. Мне пора в клуб. Пришли мне, пожалуйста, рецепт и все рекомендации, и пусть ваши бросят на почту чек за сегодня. И… спасибо!

Котовский крепко жмёт другу руку, и потом решительно уходит из кабинета. Захар прав, Карташова должна ловить кайф от их игр, но при этом знать в них своё место. И, кажется, Игорь уже знает, что ему делать.

Глава 24.

Смена сегодня насыщенная. Хотя за тот недолгий период, что я тут работаю, ещё не наблюдала смен, когда можно расслабиться. Но оно и хорошо, потому и зарплата здесь такая, потому что клиентов много, работа кипит. Особых проблем с посетителями у меня не возникает. Никто ничем не возмущается, непристойных замечаний тоже нет. Но темп, конечно, бешеный. Ноги у меня уже часам к трём начинают гудеть.

Игоря за всю смену встречаю лишь раз, когда он спускается в зал что-то обсудить с менеджером. Едва ли не наталкиваюсь на него у барки. Роняю привет и тороплюсь быстрее исчезнуть с его поля зрения.

Сегодня я всё сделала, как он сказал. Лишь заехала домой проверить как там мама, а потом отправилась в ту клинику, на которой настаивал Кот. Он хочет, чтобы я была послушной. Как там сказал? «Своё от этих отношений ты уже получила». Ну или что-то в этом роде.

У меня взяли кучу анализов, сделали кардиограмму и УЗИ сердца и чего-то там ещё, девушка-регистраторша провела по нескольким специалистам. ЛОР, офтальмолог, нарколог, психиатр, невролог, терапевт. К последнему отвели к Захару Зернову.

Признаться откровенно, я очень нервничала. Я и так не очень-то люблю посещать кабинет гинеколога, а уж если врач мужчина, ещё и пили за одним столом… Но на удивление, уже спустя пару минут общения я расслабилась. За непринуждённым разговором ни о чём Захар расспросил меня об особенностях моего интимного здоровья, быстро и внимательно провёл все манипуляции, и только потом строго отругал за столь невнимательное отношение к своему здоровью.

Долго рассматривал заключения других врачей и их рекомендации, а потом выписал мне длинный список лекарств. Предупредил, что гормональные препараты – для лечения проблем с циклом, и на их противозачаточный эффект рассчитывать сильно не стоит. На его фразу, что «Игорёк не обломится – потерпит», мои щёки стали пунцовыми. Неприятно понимать, что кто-то ещё знает, какая роль мне отведена в жизни Котовского. Но потому я и здесь, чтобы убедиться, что роль эту смогу сыграть качественно. По крайней мере, насколько смогу.

Когда смена заканчивается, я быстро переодеваюсь и тороплюсь домой. Сегодня много дел. С утра нужно успеть хотя бы часик отдохнуть, приготовить поесть, а с двух до пяти дня у меня клиенты. Сворачиваю за клубом и прохожу через дворы – так ближе, можно срезать. Когда снова выхожу на аллею вдоль дороги, рядом тормозит серебристая иномарка. Рефлекс срабатывает быстрее, чем мозг даёт сигнал, что преследовать меня вроде бы уже не должны, и я шарахаюсь в сторону. Но когда стекло опускается, вижу Кота.

– Садись, Маша, – приоткрывает с моей стороны пассажирскую дверь.

Чуть уняв взвинтившееся от испуга сердцебиение, подхожу ближе.

– Игорь, можно чуть позже? Мне нужно заглянуть домой.

– Я просто подвезу тебя, садись.

Пару секунд колеблюсь, он же сам сказал, что дальше игровой наши отношения не распространяются. Но ещё он требует быть послушной. И, наверное, не только во время сессий. Усаживаюсь, подтянув ноги под сиденье. Пристегнуться не получается, пальцы от волнения будто одеревенели. Я слишком нервничаю, когда Кот так близко.

Он отбирает конец уже натянутого ремня безопасности и защёлкивает его. Потом блокирует двери и трогается.

– Говори адрес.

– Я бы и сама дошла.

В ответ он молча медленно едет, всё ещё ожидая ответа. Называю улицу и номер дома, тоже утыкаюсь в окно, сложив руки на сумочке. Чувствую себя скованно и понятия не имею, о чём говорить. И нужно ли вообще.