По рукам и ногам

Но Котовский не возвращается ни к шести, ни к семи, ни даже к десяти вечера. Первые пару часов я терпеливо жду, мало ли как пошло, может, приличия потребовали отметить сделку. Не звоню, не хочу надоедать. Но странно, что и он сообщения даже не пришлёт.

Когда на улице темнеет, решаюсь набрать ему сама, но оператор связи сообщает, что абонент недоступен. Значит, телефон вне зоны доступа или выключен.

На часах почти полночь. Я так хотела есть, но даже смотреть в сторону кухни не могу. Да что там, я даже присесть себе не позволяю. Пальцы немеют, внизу живот начинают появляться неприятные спазмы. Никакие самоуспокаивающие фразы не действуют абсолютно. Мне тревожно и страшно. Я беспрестанно тереблю крестик и молюсь, чтобы он был в порядке. Пусть где-то в каком-то клубе веселится, отмечая сделку с бывшим партнёром или ещё кем-то, только был бы жив и здоров.

Не выдерживаю и звоню Захару. Прошу прощения, что разбудила, потому что я просто не знаю, что мне нужно делать. Мой Котик – человек слова, в крайнем случае он бы меня предупредил. И я бы хотела ошибаться, очень бы хотела, но в душе знаю, что это всё не просто так.

Зернов выслушивает меня молча, даёт распоряжение немедленно выпить валериану и прилечь. Ругается, что если Кот узнает, что я подвергаю ребёнка риску, то мне несдобровать.

Пусть так, только бы вернулся.

Ближе к часу ночи, когда я уже делаю четвёртую тщетную попытку хотя бы присесть, не то чтобы прилечь, в дверь раздаётся звонок. В голове проносятся вопросы: почему своим ключом не открывает? Потерял? Тогда как открыл ворота?

Но ответы приходят сами. И без Игоря.

Открываю двери дрожащими руками и буквально столбенею. Это Савельев. А сзади него невысокая блондинка. Она явно встревожена, глаза воспалены.

– Мария, здравствуйте, – говорит мужчина, когда я пячусь назад, впуская их в гостиную.

Я перевожу глаза на девушку, и внутри всё обрывается. Внешнее сходство с Игорем настолько явное, что ошибки быть не может. Это Лилия – его сестра. И она здесь. Ночью. В слезах. Господи…

– Где он? Где Игорь? – шепчу, потому что голос пропал.

– Маша, – Лиля всхлипывает. – Давай присядем.

– Нет, – качаю головой, ощущая, как удушливый ком подкатывает к горлу. – Где Игорь?

Дальше всё происходит как в тумане. Сестра Котовского берёт меня под локти и усаживает на диван, представляет Савельева как товарища Кота в некоторых делах и друга семьи. Сейчас этот факт, о котором Котовский умолчал, совершенно не вызывает во мне никакого отклика. А потом Савельев рассказывает то, отчего мне хочется закрыть уши плотно-плотно, спрятаться, сбежать подальше, продать душу дьяволу, чтобы отмотать время обратно и любыми способами убедить Игоря не идти на эту сделку.

– Макар Зураев, так называемый партнёр Кота, сущий мудак. Пока Игорёк не подтянул бизнес, Макар его медленно топил. Игорь вытянул и его, и клуб, постепенно выкупая проценты. И вот на последние тридцать это чмо заартачилось, – поясняет Савельев. – Сейчас наконец согласился, но в итоге чем-то обдолбался, и жаба его задушила, потому что смотреть, как Кот делает из захудалой дохлой забегаловки конфетку, этот удод не смог. Мы нашли катер и в стельку пьяного придурка, но Игоря там не было, Мария.

Поднимаю на человека, который годами пугал меня, помутневшие глаза и отчаянно жду, что он скажет хоть что-то обнадёживающее или не скажет самое страшное.

– Мы встряхнули чучело, он буровит, что толкнул Кота в море и упёр на катере.

– Нет, пожалуйста, – всхлипываю и закрываю лицо руками, разрыдавшись. – Пожалуйста, не говорите, что он…

– Мы не знаем, Маша, – Лиля тоже начинает плакать. – Игорь хорошо плавает, замечательно держится на воде. Но они были далеко от берега.

– Если Зураев не травмировал его и не ранил, – Савельев режет без ножа, – то есть шанс, что Кот выберется. Однако мои парни перестарались, и узнать у чмошника подробности ближайшие часа три-четыре не получится. Так что, девочки, будем ждать.

И мы ждём. Минуты тянутся как часы. Ждём новостей. Я сижу молча в углу дивана, даже не двигаюсь. Тело онемело и застыло. Лиля тоже смотрит в одну точку, иногда поглаживая меня по руке. Савельев часто поглядывает то на часы, то кому-то бесконечно звонит.

А я медленно умираю. По молекулам, по клеткам. Чувствую, как внизу живота ощутимо тянет, но не могу отреагировать, словно меня изнутри бетоном залили. И только одна мысль бьётся красным: живи! Живи, Котовский! Разве у тебя нет причин, чтобы жить? Я, наш малыш, о котором ты ещё не знаешь, Мила, Лиля. Ты нам нужен. Мы не справимся без тебя, Игорь, не сможем. Я точно не смогу. Не хочу.

Глава 44.

Когда щёлкает входная дверь, я даже не реагирую. Странное состояние изменённого сознания. Только как-то вскользь цепляю взглядом на электронных часах на полке над телевизором зелёные цифры: четыре семнадцать.

В гостиную входят Игорь и Захар.

– Ну, мать твою, – высказывается Савельев. – Знал же, что живучий. Котяра же.

– Игорь! – Лиля вскакивает с дивана и бросается к нему на шею.