По секрету с того света

Мы взирали на Виктора Васильевича с чувством большого уважения. Создалось впечатление, что следователь сам является родственником этой маленькой семьи. Иначе как можно было выкопать столь детальные сведения за столь короткий срок.

Могу себе представить, как потешались брат с сестрой над Натальей и Алексеем, хотя Лешик уж точно сошел за умного – быстро разобрался с компьютером Юленьки и явно тяготился навязанной ему ролью. Тем не менее, он чертыхнулся, обозвал себя достойным сыном своей матери и опять чертыхнулся. И был явно огнеопасен. Наташка поостереглась его утешать. Просто скромно сидела на диване, сложив руки на коленях и опустив голову, что должно было обозначать раскаяние. Но у нее тут же слетели с носа очки. Она едва успела их подхватить и, забыв о раскаянии, громко чертыхнулась вслед за сыном. Я не выдержала и засмеялась. Через несколько секунд хохотали все. Последним не выдержал Лешик. Ошалевшая Денька, подвывая, носилась от одного участника круглого стола к другому. Обстановка окончательно разрядилась, но тут Виктор, как мысленно я стала его называть, взглянул на часы, и мы испугались, что ему пора уходить. А я собиралась еще выяснить судьбу попавшего в аварию Дениса. И уж совсем не вовремя зазвонил телефон. Лешик снял трубку и с удивлением передал ее мне. Звонил Сережа. Я слушала его кое-как, поскольку Наташка громким шепотом, подкрепленным жестами, рассказывала следователю результат нашей сегодняшней утренней поездки. Это выглядело весьма забавно и отвлекало.

– Алло, алло, ты меня слышишь? – надрывался Серж. – Почему ты смеешься? По-моему, я говорю об очень серьезных вещах…

– Извини, Сергей, тут по видику очень смешные истории показывают. – Уловив предостерегающий жест Виктора, я кивнула ему и скороговоркой бросила в трубку: – Секундочку, я выключу звук. – Прикрыв трубку рукой, я тихо спросила: – Я могу сказать, что муж свободен?

Следователь яростно прошептал:

– Нет! Скажи, что завтра утром срываешь печати и вселяешься в квартиру мужа без всякого извещения следственных органов. Ты проконсультировалась у специалистов, они сказали, что квартиру опечатали незаконно.

Я еще раз извинилась перед Сержем и попросила его повторить серьезные вещи, которые не дошли до меня с первого раза. Оказалось, что он кое-что выяснил и есть насущная необходимость встретиться. Не телефонный разговор. Это мне не понравилось, встречаться не хотелось. Зачем? Нет, ему-то понятно зачем. Он Дмитрия спасает, не зная результатов следствия. Я стала старательно отнекиваться, но, увидев бурную жестикуляцию следователя, означавшую, что мне не следует этого делать, с ходу переменила тон. Под одобрительные кивки Виктора Васильевича сказала, что сегодня уже никак не смогу, а завтра въезжаю в Димкину квартиру. Она опечатана незаконно, поэтому разрешение на вторжение ни у кого получать не собираюсь. Часам к четырем буду ждать Сергея на чай. Кажется, он остался доволен, чего нельзя было сказать обо мне.

Положив трубку, я молча уставилась на следователя, ожидая разъяснений. Он неторопливо стряхнул с колен какие-то невидимые соринки и вместо разъяснений я получила вопрос, какие отношения связывают нашу семью с Сергеем.

– Какие, какие… Да почти никакие!

Я не могла избавиться от чувства раздражения. До шестнадцати лет Димка и Сережка росли в одном дворе, учились в одной школе. Потом Димка поступил во Второй Медицинский, а Сережка в Политехнический институты. Вскоре семья последнего получила квартиру в районе Строгино. Встречи друзей стали все чаще и чаще заменяться телефонными звонками. Несмотря на это, именно Сергей как лучший друг был свидетелем со стороны жениха на нашей с Димкой свадьбе.

Не могу сказать, что лучший друг мужа нравился мне в качестве такового, поскольку не желал стать другом семьи. Неожиданно участившиеся встречи друзей проходили обычно по инициативе Сержи и в общественных местах – Сандуновской бане, кафе на Арбате или пивбаре. Заканчивались они возвращением в лоно семьи пьяненького и ненормально дурашливого Димона и нашими с ним миниперепалками. Хорошо понимая, что мужская дружба – святое дело, я мучилась от ревности и жалости к самой себе, пока в один прекрасный день Серж не отдавил в троллейбусе ноги хорошенькой Светке и не влюбился. В смысле – в Светку, вместе с ее ногами. После их свадьбы мы не стали дружить семьями. У Светки была многочисленная родня и родительская дача, где требовалась дополнительная мужская сила. С этого момента мы с Димоном окончательно зажили счастливой семейной жизнью.