По секрету с того света

«Неплохой человек» отказался от растворимого кофе и, сбегав к себе домой, притащил молотый, а заодно переоделся. В обыкновенном тренировочном костюме и домашних шлепанцах он стал намного проще и понятнее. Я с удивлением узнала, что Димон дал ему согласие на лечение от алкоголизма. Когда только успел сломаться? Ради меня он на это не пошел, а тут – пожалуйста…

Кофе Серж варил сам, а мы балдели от завораживающего аромата и удивлялись, как это такого молодца снова не женили. Молодец посмеивался и говорил, что в его жизни пока было только две настоящие женщины – его мать и… Впрочем, это не важно. Я невольно покраснела, хотя пальцем на меня он не указывал. Кроме того, едва ли можно утверждать, что я «была» в его жизни. Так, эпизодическое явление в качестве жены лучшего друга.

Наташка серьезно кивнула головой и хмыкнула. Я перевела разговор на замечательный отдых в пансионате «Реченский», прекрасную администрацию пансионата, а затем на рассаду цветов, приобретенную по дороге и вынужденную томиться на жарком балконе. Серж тут же вызвался в течение завтрашнего дня отвезти нас на дачу. Согласиться мы не успели, поскольку на кухне появился разгневанный Лешик и сквозь зубы напомнил, что на дачу собирался сам. Очевидно, он из комнаты внимательно следил за нашим разговором. Пришлось вежливо отказаться от услуг Сергея.

Разливая кофе в чашки, Серж поинтересовался, каковы результаты разговора со следователем. Я чуть было не поделилась впечатлениями о вчерашней встрече, но внутренний голос нажал на тормоза внешнему, и я под ободрительные взгляды подруги и ее сына продолжила вдохновенное вранье. Смысл его свелся к тому, что следователь был мне нужен постольку, поскольку была опечатана квартира. Но, проконсультировавшись в адвокатской конторе, я выяснила, что это действие следствия незаконно, а посему и устранила данное нарушение лично. Димон оказался на редкость усидчивым товарищем. Сидеть на тюремных нарах ему понравилось гораздо больше, чем принимать от меня какую-либо помощь в освобождении – вероятно, в связи с предстоящим разводом. Мне его искренне жаль, тем более, что в его виновность я не верю, хотя результаты следствия мне не известны. Он, надеюсь, достаточно трезв, чтобы правильно оценивать ситуацию. И вообще, я о нем не хочу вспоминать.

Я старалась говорить равнодушным тоном, но на последней фразе мой голос дрогнул. Сережка, внимательно следивший за мной во время рассказа (в результате чего я вынуждена была излагать все кофейнику), тихонько вздохнул:

– Ты как будто выступаешь на репетиции школьного спектакля и боишься забыть текст. Такое впечатление, что в порядке аутотренинга убеждаешь себя, что Димке уже нет места в твоей жизни. Неужели веришь, что сможешь жить без него? Впрочем, он, придурок, ведет себя не лучше.

Я скривилась и жалобно посмотрела на Наташку. Та без промедления пришла на помощь:

– Ну хватит на эту тему! – решительно заявила она, обращаясь к Сережке. – У нее, – имелась в виду я, – уже было несколько нервных срывов. Она в начале следствия чуть следователя пылесосом не задавила. Он старается ее вообще не тревожить.

– А почему вы обе пришли к выводу, что Димка ни в чем не виноват? – поглядывая на меня, спросил Сергей Наталью. – У вас имеются какие-нибудь факты по делу? Может быть, он был не один?

– Нет у нас никаких фактов, кроме того, что Димка не может быть убийцей, – буркнула подруга. – А если учесть, что в эту квартиру без конца пытается кто-то, не считая нас, проникнуть, напрашиваются определенные выводы…

– Ну при чем тут эта квартира? – досадливо поморщился Сергей. Я уже говорил свое мнение по этому поводу. Элементарные попытки грабежа.

– Как это при чем?! – вскинулась Наташка. – Ежу понятно, что имеется очевидная связь между забытым здесь кем-то трупом и попытками влезть в квартиру.

Сережка выглядел странно. Его лицо выражало целую гамму чувств: явный испуг, замешательство с примесью недоверия и обреченность.

– А… разве труп был найден не в другом месте? – с робкой надеждой в голосе произнес он.

– И в другом тоже, – ответила подруга, внимательно наблюдая за собеседником. – Резвый покойничек был. Уж не знаю, чем ему здесь, у Ирки, не понравилось. Человек душевный, спала себе спокойно, его не трогала. Правда, в тот момент, когда она его обнаружила, души у нее уже не было. Только остатки. И те где-то в пятках сидели. Я ее понимаю. И так все загромождено, а тут еще труп впихнули. Но он недолго тут побыл. Пока она от соседки милицию вызывала, он переехал к ней в двухкомнатную. Там просторнее и мебели не было. А почему, собственно, ты так обеспокоился?

– С детства боюсь покойников, – попытался пошутить Сергей.

– Понятно, – сквозь зубы процедила Наталья. – Детство было не только голодным, но и полтергейстным.

Сережа не отреагировал на ее замечание. Он сразу заторопился домой, забыв про недопитый кофе.

Мой окрик застал его на полпути к входной двери:

– Сережа! Ты не хочешь ничего нам объяснить?

Возвращаться он не стал, но из коридора донесся его срывающийся голос:

– Нет! Мне нечего вам объяснять… Не знаю… Нет!