По секрету всему свету

Все эти дедушки и бабушки провинились только тем, что были совершенно одиноки и жили в приватизированных квартирах, которые им некому было завещать. Кроме любезных их сердцу собесов, а вернее, районных центров социальной защиты, в которых все они состояли на учете. И вот в системе социальной помощи нашелся один деятель — занимавший, как я слышала, довольно высокий пост, — который решил: вовсе ни к чему спускать такие лакомые кусочки в бездонный государственный карман. Да еще и дожидаться естественной смерти «божьих одуванчиков», которые могут из вредности задержаться на этом свете. Ведь можно же поделить приварок на весьма ограниченное количество частных «кармашков» и прямо сейчас!

Высокопоставленный «социальный защитничек» сконтактировался с криминальным миром и быстро организовал внутри большой «государевой службы» собственную: службу «скорой помощи» по отправке бабушек и дедушек в мир иной. Им находили «опекунов», которые обещали молочные реки с кисельными берегами за право наследования квартиры, и бедные старички с их трехгрошовыми пенсиями не могли устоять. Ну, а все остальное было лишь делом техники, за которую отвечала группировка авторитета Ухаря. Надо отдать его ребятам должное: на этот раз они пошевелили мозгами. Только в одном эпизоде из девяти пришлось грубо зарезать «клиентку», да и то по этому делу арестовали племянника несчастной старухи — алкаша и наркомана. Во всех же остальных случаях бедняги умирали либо от сердечного приступа, либо от передозировки лекарств, падали с крутых лестниц, угорали от газа… Как говорится, комар носа не подточит!

Весь этот беспредел продолжался почти пять месяцев, в течение которых банда прибрала к рукам имущество, как я уже сказала, девяти одиноких пенсионеров. Разумеется, прессе не пришлось бы выдумывать десятого, если б в нашем доблестном уголовном розыске не работали такие зубры, как капитан Гарик Папазян. Хотя мне не удалось пока вытянуть из него подробности, даже по тем намекам, которые были в газетах, я поняла, что мои коллеги с улицы Московской оказались на высоте. Кому-кому, а ментам журналисты не будут раздавать авансы просто так!

— Я только одного не понимаю, Танька… — Гарик так опустил на стол свой тяжелый кулак, что подскочили не только бокалы и бутылки, находившиеся непосредственно на столе, но и посетители за соседними столиками. — Сколько служу — не могу понять: откуда берется эта сволочь?! Неужели их такие же матери рожают? В голове такое не укладывается, вай-вай-вай… Ну, обмани, укради, если ты совсем подонок, — это я еще могу понять. Нет, не понять, а хотя бы объяснить! Ну, разбирайтесь вы между собой, козлы поганые, крошите друг друга: это пожалуйста, это я даже приветствую — нам меньше работы… Но убивать стариков?! Которые и так-то уже одной ногой в могиле… Подонки, с-суки. А знаешь, что тошней всего? Когда возьмешь эту мразь, держишь за горло — и ничего не можешь сделать! Ничего!!! Знаешь, как хочется иногда, чтобы этот гад у тебя на глазах своей кровью захлебнулся… Но нельзя! Надо отдавать следователям, судьям, адвокатам, чтоб им… И глядишь — опять гуляет голубчик как ни в чем не бывало да еще над тобой, поганым ментом, и смеется! Можно такое вынести, Таня-джан?

Всякий раз, когда Гарик заводит эту песню — а случается такое с ним все чаще, — я, глядя ему в глаза, искренне радуюсь, что мы с ним по одну сторону черты. Болтают, что капитан Папазян не очень вежлив со своими уголовными подопечными, когда он их «держит за горло»… Может, только болтают? На эту тему я с Гариком предпочитаю не говорить: там его вотчина.

— Брось, кэп! Не трави себе душу, а лучше закажи еще бутылочку сухенького. Ты же лучше меня знаешь, что эти правила игры — единственно возможные. Конечно, они скорее хреновые, чем идеальные, но пусть тебя утешает, что многое зависит и от самих игроков, товарищ будущий полковник!

— Э, дорогая, так долго я не проживу! Разве что с одним условием: если ты будешь подполковником! Или ты согласна только под генералом?..

Казарменный юмор вернул моему другу светлый взгляд на жизнь, Гарик заржал как жеребец и подозвал официанта.

— А что это за туманные намеки газетчиков насчет «чертовщины»? — спросила я, когда он разлил по бокалам терпкий «виноградный сок».

— А… Не знаю, зачем начальству понадобилось сообщать писакам эту деталь. Тем более что этим сейчас занимаются специалисты: нужна техническая экспертиза. Эти сволочи использовали какую-то хитрую электронику, чтобы окончательно задурить мозги старикам. Воздействовали, так сказать, на подсознание, посылали импульсы. Сначала таким путем их заставляли принять «опеку», а затем тот же «электронный суфлер» начинал подсказывать мысли о самоубийстве, о злой воле рока…

— Ты… ты не шутишь, капитан?

— Какие шутки! Ты ж сама читала в газетах, что Ухарь привлек одного крутого электронщика… Да что с тобой, дорогая?! Ты будто привидение увидела…