По семейным обстоятельствам (СИ)

Натка, затаив дыхание, смотрела, как странный альв спасает ее сына. Она не совсем понимала, что он делает, но мешать ему не собиралась. Что угодно, только бы Стаську, дурачка, вытащить! К ней шагнул Владик и обнял мать за плечи. Натка устало к нему прижалась, радуясь, что хоть на мгновение кто-то принял ответственность на себя.

— Я не буду с тобой играть, — буркнул бордовый, как свекла, капрал. — Ты лжец и выдумщик. Просто заберу парня. Ничего ты не женишься.

— Серьезно? — вскинул брови альв. — Эй, в этой деревушке есть священник?

— Есть, — ответил ему хор нестройных голосов. — Позвать?

— Зовите.

Альв сел на стул, картинно закинул ногу на ногу и, не моргая, уставился на солдат. Натка тоже замерла. Народ волновался, перешептывался, но не расходился, ждали, чем вся эта странная история. Натка была здесь чужачкой, за нее никто бы не вступился, да и спорить с солдатами — себе дороже.

Но священника привели быстро, ничего не скажешь. И седовласый благообразный мужчина притащил с собой книгу записей, а значит — все серьезно. Видимо, по дороге служителю объяснили, что происходит, потому что он не стал задавать лишних вопросов, а сразу плюхнул свой талмуд на стол, достал чернильницу и перо и спросил:

— Как записывать молодоженов?

— Валенуэль Сизокрылый, родился в Валь-Шааде.

— Наталья Орлова, родилась в деревне Березоньки.

— Запись сделана в деревне Волковойня в месяце Зимоборе. Отныне вы муж и жена. Обменяйтесь… хм… а колец у вас и нету.

— А кольца нам и не надо, — серьезно ответил альв. — У альвов серьгами обмениваются. Наталья, у вас есть лишние, я видел.

В край охреневшая от такого радикального поворота событий Натка позволила снять у себя из хрящика правого уха один из гвоздиков. Альв же вынул из своего длинного уха золотое колечко, вытер его рукавом и вдел Нате в ухо.

Охренеть, охренеть, охренеть!

На лице у вменяемого Владьки тоже буря эмоций. Он вроде и понимает, что к чему, но рот все равно открыл.

— Вставь мне серьгу в ухо, — просит Валенуэль свою теперь уже жену, садится снова на стул и убирает волосы.

Ната послушно вставляет гвоздик в дырочку. Сердце у нее пускается вскачь. Все это настолько глупо, настолько не с ней, что осязание прохладного упругого уха под пальцами вызывает волну странного жара. Ната понимает, что краснеет, что такое невинное прикосновение вызывает далеко не невинные мысли: а что, если он захочет?..

Она отдергивает пальцы и смятенно смотрит на альва. Тот же устало прикрывает глаза и командует — будто он имеет на это право:

— Мальчика отнесите в постель, пусть спит.

И правда, Стасик уже сопел, лежа лицом на столе.

— Наталья, утром мы уезжаем, собери свои вещи, — равнодушно сказал альв, холодно оглядев присутствующих.

Финоген, доселе молча наблюдавший за происходящим, попытался было возразить, но тут же увял под надменным взглядом альва.

— Куда! — неожиданно рявкнул альв, когда Стаса потащили через кухню в Наткину каморку. — Наверх несите, в мой номер. Теперь это мой сын, будет ночевать со мной. А ты за ним присмотришь, да, сынок? — Валенуэль перевел суровый взгляд на Владьку и тот истово закивал головой.

— Иди ужинай, — неожиданно мягко сказал альв Натке. — Ты, наверное, за весь день не присела.

Натка помотала головой, потом кивнула — горло словно сжало тисками. Она совершенно не представляла, что сказать. Возможно, этот эльф псих, возможно — этот глупый поступок еще отольется ей горькими слезами, но, положа руку на сердце, спать с эльфом ей было бы гораздо приятнее, чем с усатым. К тому же Валенуэль действительно ее спас.

Она поднялась вместе с Владькой в большой светлый номер, радуясь, что альв выбрал самые дорогие комнаты. Здесь, кроме кровати, были еще два кресла, в одно из которых сгрузили Стаса.

Сама Натка опустилась в другое кресло и тут же поняла, что это было крайне опрометчивое решение. Ноги и руки немедленно налились чугунной тяжестью, а глаза закрылись сами собой.

— Владь, вещи наши собери, — сонно приказала она сыну. — Я нашла вам нового папку, завтра уедем с ним.

— Мам, ты нормальная вообще? — заорал подросток. — Куда ты собралась с неизвестным мужиком? Я никуда не поеду!

— Ты, как я поняла, еще несовершеннолетний, — устало ответила Натка, не открывая глаз. — Поедешь, как миленький. Или ты думаешь, что нам солдаты это вот все спустят? Ага, щаз, мстить будут. Или ты не понял, каким образом усатый предложил мне расплатиться за Стаськину свободу?

— А ты с этим ушастым будешь другим местом расплачиваться, да?

— Если он на мальчика согласится, то я тобой расплачусь, паразит, — свирепо рыкнула женщина. — И вообще, как с матерью разговариваешь, щенок?

— Как хочу, так и разговариваю, — огрызнулся Владька. — Я мужчина, не указывай мне, что думать и что делать! Ай!

Владька взвизгнул дурным голосом. Натка приоткрыла один глаз: альв держал зарвавшегося подростка за ухо.

— Еще раз услышу, что ты с матерью таким тоном разговариваешь — выпорю, — буднично сообщил альв. — Я теперь ее муж, право имею. Впрочем, ты, отрок, считаешь себя взрослым? Могу выдать тебе бумагу, что ты самостоятельный. Покажешь ее солдатам внизу, а?