По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Русский храм в Гапсале не велик, но вполне благообразен; при незначительной вышине под цилиндрическим сводом, он продолговат по плану, имеет недурной, в римском стиле, золоченый иконостас и красивую люстру.

Из всех морских купаний балтийского побережья Гапсаль теплее других, что не мешает ему, расположенному на местности совершенно ровной, каменистой, частью болотистой, поросшей мелким кустарником и сосной, быть совершенно открытым северо-западным ветрам; климатические условия его не дурны, но прогулок мало, садов нет, а имеются «променады». По-видимому, задуманы некоторые приспособления, чтобы воспользоваться развалинами замка и устроить здесь центральное гульбище; можно только пожелать исполнения этого.

Пернов.

Общий вид города. История вражды Старого и Нового Пернова. Нынешнее значение магистратов и гильдий. Граница между эстами и латышами; возможность разделения епархии.

В десятом часу утра, 15-го июня, пароход бросил якорь в милях от Пернова и путники пересели на паровую шхуну. На мостике шхуны появился человек, во фраке и цилиндре, с белым знаком на нем — Р. L., что означает Pilot, Lothse, лоцман. Это был один из представителей лоцманских обществ, имеющихся, к счастью, на всем балтийском побережье, весьма своенравном не только в смысле атмосферических явлений, но и по характеру дна моря: много новых вешек ставится и поныне на тех местах, где неожиданно застряло то или другое судно. День был очень хорош, море спокойно; шхуна быстро подвигалась к городку, лежащему на плоском, песчаном берегу, и скоро вошла в довольно узкий проход, тянущийся между двух низких каменных молов. Поверх множества крутых, старообразных, черепичных крыш городка, продвигались в воздухе шпили двух церквей; много мельниц виднелось по сторонам, много зелени; в одном месте обозначались леса новой постройки лютеранской церкви, спаленной, кажется, в 1883 году, октябрьской молнией. Вправо виднелась спасательная станция, по сторонам пароходы, ялики, черпальная машина, все разукрашенные флагами; слышалась иногда, покрывавшая клики народа, пальба из каких-то хлопушек, напоминавшая отчасти выстрелы из небольшой пушки. На возвышении поднималась лоцманская станция, находящаяся в связи со всеми остальными, имевшая, как сообщали местные жители, сведение, что в настоящую минуту у берегов Норвегии хозяйничают штормы; это открывало неприятную перспективу. Местная православная церковь невелика, крыта небольшим куполом, под которым, непонятно для чего, положена стеклянная рама; иконостас углубленной аркой покоится на небольших витых колонках; высоко над ним поднимается рельефное распятие, составляющее, вероятно, часть висящего за ним образа, изображающего, так надо думать, хотя разобрать трудно, скалистые окрестности Иерусалима, с солнцем и луной наверху; в приходе числилось около 2.500 человек.

Городок Пернов очень опрятен и вымощен; в нем около 12,000 жителей; главный предмет экспорта лен; несколько лет тому назад оборот достигал 10 миллионов рублей, теперь он не превышает 41/2.

Подобно тому, как в прибалтийском крае имеется своя «лифляндская Швейцария», так в Пернове существует своя «лифляндская Помпея». Это старый, не существующий ныне, Пернов, лежащий своими основаниями в песках побережья, — город, приблизительное местонахождение и очертание которого известны, но следа их нет. На поверхности земли, с моря виден только Новый Пернов, тот, который не дал жить старому, лежащему под песками. Старый Пернов был также одним из членов Ганзы и вел в древности значительную торговлю с Россией через Юрьев. Лучшим его временем было то, которое предшествовало ливонской войне.

Вражда этих двух городков составляет одну из типичных страничек здешней средневековой жизни, когда сословия, касты, гильдии и цехи, во взаимной вражде, служили таким отличным доказательством не существовавшей еще в те дни пресловутой теории борьбы за существование. Новый Пернов восторжествовал, Старый покоится в песках.

В 1234 году епископ эзельский избрал место Старого Пернова для постройки церкви; по мере постройки селились подле неё и люди, и, вероятно, так, по словам Русвурма, возник Старый Пернов. В 1251 году церковь его сделана соборной, и до нас дошел любопытный документ о порядках, которым должны были подчиняться причт и клир. Из числа 300 гакенов земли, назначенной собору, 42 шли пробсту, 32 декану, 30 схоластику, 10 звонарям, 6 на свечи, книги и масло. Все домгерры, числом 12, должны были спать в общей спальне и ложиться одновременно, без шума и упрямства, без «insolentia et strepitu», а кто не ночевал дома, тот привлекался к ответу, причем прочитывал пятьдесят молитв и двигал по пятидесяти шариков четок.

В 1263 году пришедшие сюда литовцы сожгли старый город и церковь; в 1533 году епископ Буксгевден, в войне со своим анти-епископом Вильгельмом, снова сжег отстроившийся заново город и выкинул из церковного склепа останки первого епископа эзельского, Германа; в 1576 году церковь сожжена русскими.