По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Луга относится к числу городов, сложившихся не исторически, но по Высочайшему повелению 1777 года, гласившему: «на реке Луге учредить новый город, близ урочища, где река Вревка в Лугу впадает, наименовав новый город Луга». Так и исполнено. Каких-либо исторических воспоминаний ни в городе, ни в уезде не найти, и один из видных представителей местных интересов, спрошенный об этом, отвечает обыкновенно, что, кроме древнего монастыря св. Иоанна Богослова, на полуострове Череменецкого озера, «других памятников или пунктов исторического значения не имеется». Железная дорога проходит близко; до Петербурга всего 132 версты, а между тем здесь так бесконечно тихо, скромно, беспритязательно. Завидно это, или удивительно? В последние годы окрестности Луги стали населяться петербургскими дачниками, но летнее время проходит скоро, и удел Луги — полная тишина и совершенное отсутствие каких-либо общих интересов.

Порхов.

Путь к Порхову. Грива. Легенда Судомы-горы. Историческое. Значение рубленых городов. Военные судьбы и переход к Москве. Старинная опись. Собор. Церковь св. Николая. Древние стены. Учреждения табачного фабриканта Жукова. Лопухинская богадельня. Хиловские минеральные воды. Балавинские собаки.

От станции Луга до станции Новоселье ровно два часа пути по железной дороге; отсюда до Порхова предстояло сделать три перегона на лошадях в 60 верст. Первые две станции — Жабенец и Ямкино — лесисты, холмисты, порой виднеются поля; последняя станция в значительной степени безлюдна. В селе Подоклинье старенькая деревянная церковь, уже заколоченная, виднеется подле, уступив место своей каменной, довольно пестрой, преемнице. Весьма любопытна на ближайшем к Порхову переезде так называемая «Грива»; дорога идет по гребню чрезвычайно высокой насыпи версты в полторы длиной, причем решительно нельзя объяснить себе: природа ли устроила здесь эту насыпь, — так она характерна, — или потрудились здесь в колоссальной работе руки каких-то неведомых людей и неизвестно для какой цели? Направо и налево от неё, далеко внизу, расстилается болото, и заметны многие «мочилы», ямы с водой, назначенные для мочки льна, — продукта, производство которого растет здесь из году в год; «Грива» тянется не по прямой линии и не всегда одинаковой высоты; она обставлена для безопасности с обеих сторон перилами, и вид с неё вдаль очень хорош. Говорят, что есть совершенно подобные возвышения, имеющие вид насыпей, близ погоста Вышгорода и Судомы-горы; все они совершенно необъяснимы и при раскопках обнаруживали чистейший гравий; это какая-то шутка природы. Судома-гора, находящаяся в уезде, известна характерной легендой: когда местные люди спорили между собой, то для того, чтобы знать, кто прав, кто виноват, отправлялись на её вершину, и тот, за кем была правда, доставал рукой до цепи, спускавшейся с неба; цепь эта не спускается больше, потому что одному из воров удалось обмануть Самого Господа Бога.

Порхов, к которому подъезжали путники часам к восьми вечера, залитый вечерним солнцем, окруженный колосившимися полями, подле излучин реки Шелони, лежит как бы в котловине. С пологого спуска ясно виднелись все его очертания и тысячи народа, чисто-русского, плотного, радушного.

Город расположен над рекой Шелонью, которая не что иное, как жена Ильмера (озеро Ильмень), утопленная им вследствие того, что он прельстился женой своего соседа — Ловатью; говорят, что плач и воздыхания утопленницы бывают слышны и до сегодня. Это легенда, а вот история.