По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Память Дамаскина чрезвычайно жива в монашествующей братии, и по пути на пароходике «Сергий» к острову св. Александра Свирского много говорилось о нем. Святой остров, первым обитателем которого был преподобный Александр Свирский, отстоит от главной обители на 7 верст; на запад и северо-запад круто поднимаются на нем несколько самых высоких и живописных скал валаамских, к востоку и к югу остров тихо склоняется к воде и весь целиком, от нижнего пояса, выступающего из воды, до скалистого темени, покрыт березняком и хвоей. Вокруг него тянется дорожка, цепляющаяся, иногда, по отвесным кручам и проложенная трудами, почти-что исключительно, одного из братий. Остров назван «Святым» в память первого его обитателя, живым следом которого является пещера в скале и могила, приготовленная им для себя собственными руками; позже, как известно, преподобный переселился к северу и покоится в монастыре, носящем его имя, так что могила остается открытой. Скитская церковь деревянная и в ней металлического только священная утварь; в скитском уставе не допускается вовсе употребление молочной пищи; чтение псалтири — вечное; здесь тоже свой сад и огород.

Поднявшись от пристани в гору, путешественники посетили скит, церковь и осмотрели пещеру и могилу преподобного. Следовало возвращение к монастырю, причем, как и по пути к скиту, братия на пароходике пела духовные песни. В 7 часов вечера «Сергий» вбежал в монастырскую бухту, самую красивую из всех: длина её около 2 верст и глубина 7 сажен.

В 8 часов вечера, напутствуемые благословениями, пароходы с путешественниками отошли от монастырской пристани. Чудный вечер опускался на озеро, и еще раз, во всей красоте своей, представился монастырский залив. При выходе из него налево отвесные скалы, а справа, высоко на горе — водопровод, сад, кладбище, монастырские здания и храмы и, наконец, у самого выхода в озеро, скит св. Николая на невысоком скалистом островке. Великокняжеские пароходы шли по озеру один за другим в кильватер. Плавание, около 300 верст пути, было совершено вполне благополучно.

III. По Обонежью.

Ярко сияет летнее солнышко с высоты безоблачного голубого неба. Целые потоки света льет оно и на сверкающую даль Онежского озера, и на Петрозаводск, раскинувшийся по скату каменистого, березового кряжа. В глубине Петрозаводского залива ярким пятном белеет церковь Соломенского погоста, созданная буквально «на камени», т. е. на громадной диоритовой глыбине, омываемой с трех сторон водой и покрытой трещинами и бурым, желтоватым мхом. Неподалеку от этого каменного храма темнеет на берегу деревянная церковь, построенная еще при царе Феодоре Иоанновиче. Эта вторая церковь осталась от бывшего здесь когда-то монастыря, который, в свое время, был удостоен приношения собственноручных трудов царевны Софии Алексеевны, состоящего из холщовой шитой ризы и двух шелковых плетеных поясов. Но если Соломенное любопытно своей древностью и воспоминаниями о царевне Софье, то Петрозаводск, ровесник Петербурга, еще более приковывает внимание, как дело рук самого Петра.

Карта и вид Онежского озера

Там, где сестра видит только монастырь и жертвует в него облачение, брат открывает богатые залежи металлической руды и основывает свой чугунный завод, составивший ядро, из которого с течением времени образовался нынешний город. И до наших дней Петрозаводск еще полон воспоминаниями о своем венценосном основателе. Вот старый деревянный собор, построенный Петром в виде башни, вершина которой служила ему в то же время и обсерваторией; вот общественный сад, в котором немало деревьев посажено собственными руками государя и в котором стояла его походная церковь и небольшой деревянный дворец; вот, наконец, и остатки доменных печей Петровского завода, перенесенного впоследствии несколько далее от берега и теперь называющегося Александровским.

Пещера преподобного Корнилия, близ Палеостровского монастыря

От города, далеко вдаваясь в залив, тянется длинная дамба, по которой снует народ и погромыхивают старинного покроя извозчичьи дрожки. В конце дамбы, у пристани, дымится, готовый к отплытию, пароход «Петрозаводск». Он отправляется в тот любопытный своеобразный край скверного и восточного Онежского побережья, где сохранилось еще такое богатство родной старины в исторических воспоминаниях, в преданиях, обычаях, верованиях, словом, — во всем складе жизни местных обитателей, о которых покойный А. Ф. Гильфердинг, известный собиратель народных былин, писал в свое время: «Народа добрее, честнее и более одаренного природным умом и житейским смыслом я не видывал: он поражает путешественника столько же своим радушием и гостеприимством, сколько отсутствием корысти». Народ этот, потомок древних «новгородских удалых добрых молодцев», основавших здесь в царстве корельского племени свои славянские колонии, и посейчас вспоминает в песне о своих предках: