По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

По поводу этих таинственных изображений г. Барсов, в своем реферате об олонецких древностях, замечает: «Полагают, что в этих очертаниях изображен финский легендарный герой Вяйнямёйнен, управляющий водами и сушей и разделяющий власть со своей супругой. Но, принимая в соображение низкий уровень нравственного развития живших здесь финских племен, г. Тюменев считает трудным допустить, чтобы эти изображения, отличающие более или менее развитую мифологию, принадлежали этим аборигенам; начертание таких образов, как, например, циркуля, пилы и чего-то в роде зеркала, находящихся здесь, скорее должно быть приписано более развитому новгородскому племени, лишь только в более отдаленный период». Как бы то ни было, эти изображения принадлежать к числу весьма немногочисленных остатков подобного рода, сохранившихся в нашем отечестве, и заслуживали бы более обстоятельного и подробного исследования.

Певец былин Иван Аникиевич Касьянов

ПУТЕШЕСТВИЕ ШЕСТОЕ (1888 г.).

Очерк пути.

Шестое путешествие, если взглянуть на карту и не считать начала пути от Петербурга до Ковны и его конца от Москвы до Петербурга, совершилось на протяжении более чем 3.000 верст железнодорожного пути и окаймило тот территориальный клин Империи, который, начинаясь широкой стороной своей в Царстве Польском, по его внешней окраине, упирается острием в Москву.

Этот клин русской земли вдоль и поперек, в течение веков, орошался нашей и вражеской кровью, взрыт бессчетными боями и упокоивает последним сном несметное число воинов русских, поляков, литовцев, татар, рыцарей немецких, разношерстных представителей армии Наполеона, с её двунадесятью языками, казаков всяких наименований и, наконец, разных воровских и изменнических людей, лиходеев, своих и чужих, времени междуцарствия, главные гнезда которых были свиты в Калуге и Туле.

Этот земельный клин составляет до сих пор, по составу населения и вероисповеданиям, предмет трудной и упорной заботы правительства в видах окончательного объединения его с Империей. Здесь во многих местах совершается то, что говорилось покойным Батюшковым о Холмско-Подляшской Руси в изданной им книге «Холмская Русь»; нельзя скрывать того обстоятельства, что болезненные явления не прекратились и что приходится принимать меры, которые, несомненно, должны парализовать римско-католическую пропаганду. Гранича с севера вплотную с балтийскими губерниями, вызывающими целый ряд необходимых преобразовательных мероприятий, сливаясь на юге с холмскими и червенскими городами, земельный клин этот вмещает в себе почти все то пространство, на котором разрешаются, или, лучше сказать, имеют быть разрешены вопросы: польский, западного края и слитый с ними воедино вопрос еврейский. Важность этих вопросов явствует сама собой.

Вот полный перечень местностей, предстоявших посещению: Ковна, Юрбург, Гродна, Осовец, Варшава, Новогеоргиевск, Ивангород, Брест-Литовск, Полесье, Несвеж, Минск, Смоленск, Калуга, Тула, Троице-Сергиева Лавра. С быстротой необычайной менялись одни за другими впечатления самые разнообразные и противоположные.

Ранее других была посещена Ковна; укрепления существовали здесь еще в XIV веке, так как место это, расположенное при слиянии двух судоходных рек, Немана и Вилии, давно должно было служить важным стратегическим пунктом; развалины древнего замка видны и до сегодня над Вилией; это вторая по времени крепость, построенная балтийскими рыцарями в 1383 году, после разрушения ими первой в 1362 году. О рыцарях нет здесь больше и помину, но зато православных в губернии на 1.400.000 душ (из них 1 мил. крестьян и 270.000 евреев) всего только 4%. В известном описании последнего польского восстания, составленном Ратчем, говорится, что, несмотря на деятельность графа Муравьева, последние шайки держались именно в Ковенской губернии, с её сетью костелов.