По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Те же признаки старины, что и костел, являет на себе домашняя капелла в замке. В ней имеется небольшой образ Богоматери, сопровождавший Иоанна Собеского под Вену и найденный в обозе; на нем надпись: «Этим изображением победишь!» Основана капелла в XVII веке, в ней когда-то слушали богослужение находившиеся в замке заключенные, в особом прикрытом помещении; в преддверии капеллы висят портреты двух монахинь из рода Радзивиллов и четырех, особенно благоволивших Радзивиллам, пап. Помещение для слушания заключенными богослужения в капелле не единственное, что сохранилось старого в самом здании замка: казематы, зарастающие зеленью рвы тоже говорят о былом, но все это окружено красивой растительностью сада и яркими клумбами цветов. В истории замка памятуется то, что его осаждал Карл XII, взял и жил в нем несколько времени; здесь однажды останавливался, как утверждают, Петр I, а Александр I посетил замок два раза и ездил отсюда в имение Зауш к генералу Моравскому. Следует вспомнить о другом любопытном остатке прежних дней, о близких отсюда, расположенных в двенадцати верстах, татарских поселениях; поляки, говорят, селили здесь татар, желая иметь в них нечто вроде поселенческого войска против России. Селений этих два: Орда и Асмолово и говор в них русско-польский; они существуют будто бы с XVI века, когда Михаил Глинский разбил под Елецком 60,000 татарского войска.

Что в городе Несвиже, две трети населения которого — евреи, есть удивительные мастера на различные ремесла, доказательство, между прочим, в самом замке, в котором указывают, предлагая отличить подделанные и настоящие шкафчики и бронзы. Но бесконечно выше стояло здесь когда-то типографское дело, при князе Николае Сиротке, — доказательство этого в карте Литвы (от Киева почти до Белого моря!), хранящейся в архиве, и в переводе на польский язык Библии, напечатанном тем же Сироткой в 1616 году, — переводе, стоившем 10.000 червонцев и известном под именем «Брестской Библии». Николай Сиротка и напечатание им перевода Библии неминуемо приводят к воспоминаниям, весьма веским и чрезвычайно назидательным, о времени возникновения протестантства в Польше, о том громадном значении, которого оно достигло, и как быстро и умело было оно вытравлено с корнем иезуитами, призванными для этого.

Радзивилл Черный, один из самых видных протестантов в Литве, был очень близким человеком к королю Сигизмунду-Августу, при котором протестантство в Польше переживало свои лучшие годы; дочь этого Радзивилла, тоже протестантку, прочили даже королю в невесты. Протестанты в Польше, было такое время, стояли чуть ли не во главе правления, и это настолько характерно, как назидание, что требовало бы некоторого отступления.

Крепкий, на первый взгляд, католицизм в Польше подлежит, благодаря этому факту, сомнению в его несокрушимости. В кратком изложении судьбы этого протестантства лучше всего ссылаться на авторитетные мнения профессора Кареева, самого нового и самого прилежного исследователя истории Польши из числа русских ученых; притом вопрос о былом развитии протестантства в Польше чрезвычайно важен.

Польский историк граф Красинский прямо говорит, что все спасение Польши заключалось в XVII веке в переходе её в протестантизм. Всего только четверть века, то есть время царствования короля Сигизмунда II Августа (1548-1572), процветала польская реформация, и, тем не менее, если в Польше был момент когда-либо, до 1791 года, способный вывести ее на дорогу более правильного политического развития и сохранить от неминуемой гибели, так это было время сеймов реформационной эпохи.

Уже в средине XV веке, под влиянием итальянского гуманизма (брак Сигизмунда Старшего с миланской принцессой Боной и наплыв в Польшу итальянцев), Ян Остророг, первый видный политический писатель Польши, требовал подчинения ксендзов и монахов государственной власти, требовал секвестра церковных имуществ в пользу государства, уничтожения всех римских поборов и полной независимости страны от папы. При королеве Боне, торговавшей назначениями, епископии доставались за деньги, и польский клир, как и клир Западной Европы вообще, не отличался добродетелями; лиц, насаженных королевой Боной, один из современников прямо характеризует пустельгой, пьяницей, прелюбодеем, барышником, убийцей и т. д. Очень может быть, что на могущество католичества в Польше никто бы и не посягнул, если бы не постоянно возраставшее озлобление шляхты, то и дело усиливавшейся, против духовенства, то и дело становившегося поперек самовластных, кипучих вольностей шляхты. Против католиков во всей Европе ратовало, как известно, протестантство, и, таким образом, оказывалось, что в Польше шляхта и возникавшее мало-помалу протестантство, имея одного и того же врага — католическое духовенство, вступили в неестественный союз.