По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Заговорив о необходимости почтить память канцеляриста Беляева, следует сказать также о том, что правильнее было бы называть знаменитый Тарутинский бой «боем под Чернишней». В Тарутине, где поставлен памятник, помещался только штаб Кутузова, и, следовательно, своей славой село это пользуется совершенно несправедливо. Самый бой в официальных документах называется «боем под Чернишней», и происходил он не в Калужской, а в Московской губернии, на берегах речки Чернишни, пред помещичьей усадьбой, при сельце Рождественском. Знаменитая атака Мюрата у Дешинского леса происходила в самой усадьбе, продолжением сада которой является этот лес; убитый в этом деле генерал Багговут был похоронен в церкви Рождественского села, и уже после тело его перевезено в Лаврентьевский монастырь под Калугой; наконец, находящаяся в Зимнем Дворце картина Тарутинского боя, подтверждая сказанное выше, изображает совершенно наглядно местность подле названной старинной усадьбы, остававшейся, что очень любопытно и редко, около целых 400 лет в роде Жуковых.

Калуга. Современный вид дома, в котором жила Марина Мнишек

История самого города мало чем отличается от других наших городов. Калуга, сравнительно, моложе других, потому что впервые упоминается, как сказано, только под 1382 годом в завещании Дмитрия Донского, которым, вероятно, и основана для защиты от Литвы. В XI, XII веках здесь хозяйничали вятичи, и просвещены они из Киева св. Кукшей; ему и его ученику язычники отрубили головы в селе Серене, в двадцати верстах от Мещойска.

Сходна история Калуги с историей других городов наших еще и потому, что Калуга стоит вовсе не на том месте, на котором возникла, а передвинулась, с течением времени, на четвертое место, на котором и находится с XVII столетия. Эти этапы, заметные по древним городищам, были изучены еще в 1871 году профессором академии наук Зуевым, при проезде его через Калугу в Херсон; этапы эти следующие: в восьми верстах, в селе Калужске; другой, ближе, в шести верстах, при впадении реки Калужки в Оку; третий, еще ближе, ныне совершенно исчезнувший, подле самого города, по пути к монастырю св. Лаврентия.

Говорят, что многие места нынешней Калуги служили кладбищем для старой; еще недавно, при прорытии труб на одной из улиц, обнаружили целое кладбище. говорят также, будто около загородного сада, погреба многих домов вырыты посреди другого обширного кладбища, причем живые люди вступали в странное общение с умершими, так как в этих погребах нередко провизия лежала на крышках высунувшихся из земли гробов. Собственно княжеской резиденцией Калуга служила недолго: по смерти Иоанна III она дана, в 1505 году, князю Симеону; да еще на короткое время, в 1600 году, Борисом Годуновым Густаву Шведскому, но заменена вскоре Угличем. Но, прозябая долгие годы в тени, Калуга приобрела неожиданно важное значение к концу XVI века, ко времени самозванцев.

Причины этого заключались в целом ряде особых условий, содействовавших тому, чтобы Калуга стала опорной точкой для деятельности тушинского вора. Так как торной дорогой татар с юга на Москву были всегда калужские пределы, то уже Иоанн IV не мешал укрываться в калужских лесах всяким беглым. Это служило как бы подспорьем к осуществлению одной из мыслей его — заселить землю Северскую людьми годными на ратное дело. Те же взгляды разделяли цари Федор и Борис Годунов, так что, согласно заявлению Авраамия Палицына, более «двадесяти тысяч сицевых воров, по мнозе времени, в сведении в Калуге и Туле обреташеся, кроме тамошних собравшихся воров». Это пестрое население составляло, как замечает Щапов, готовые полчища для самозванцев, с одной, и для развития раскола — с другой стороны. Скрываясь по засекам в Брынских (Мещовского уезда) и других лесах, беглые разбойники и всякие отщепенцы только и ждали удобного для своей преступной деятельности времени. Если служба их самозванцам была кратковременна, зато в истории раскола деятельность этих людей сказывалась гораздо дольше. Она стала особенно резкой со времен Петра I и управления св. Дмитрия Ростовского (1702-1709), когда, согласно указаниям иеромонаха Леонида, в его «Истории церкви в пределах Калужской губернии», раскол цвел здесь полным цветом. Отсюда в 1668 году бежал поп Косьма с товарищами в Польшу, где образовали знаменитую в истории раскола «Ветку». Здесь раскольники держались в такой силе, что, как видно из сенатских указов 1712 года, они целыми шайками нападали на помещиков, а в 1718 даже ограбили Мещовский Георгиевский монастырь. Здесь, в Пафнутиевом монастыре, сидел в заключении поп Аввакум. Наконец, как видно из губернаторских отчетов, еще до 1876 года самыми упорными из раскольников были здешние боровские и белевские.