По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Очень важным фактом по своим последствиям было то, что орден, в 1305 году, следуя своей политике — где похищать, а где и покупать, — купил Усть-Двинск у аббата, управлявшего монастырем. Этот торг был впоследствии одним из важнейших доводов епископских адвокатов против орденского прокурора, постоянно обретавшегося в Риме и ловко покрывавшего, где звонкой монетой, а где и рогатым силлогизмом, темные деяния белых ливонских рыцарей. В конце XV века, во время полного развития борьбы, не на жизнь, а на смерть, между городом Ригой и рыцарством, здесь едва не совершился один из очень действительных и гибельных замыслов орденской тактики; глава ордена, Лорингхофен, задумал было подсечь боевую артерию рижской жизни — завалить камнями ее гавань, устье Двины. Едва только проведали об этом рижане, как все, что могло выйти в бой — ратсгеры, черноголовые, гильдейцы, даже дворяне — вышли по направлению к Усть-Двинску, называвшемуся в то время Динаминдом; здесь, у капеллы св. Николая, под всякими значками и знаменами, имея во главе комтуров и фохтов, их ожидало рыцарское войско.

Дуббельн. Вокзал

На этот раз рыцари были побиты нещадно, и орден спасся только потому, что на этот раз, как и ранее бывало, победители не сумели преследовать и довершить как следует удачный бой.

Исключительно приморское значение Динаминда заставляет, на этом именно месте, вспомнить о факте уже не историческом, а вполне современном: о замечательно быстром развитии мореплавания, как каботажного, так и дальнего, между нынешними латышами и эстами всего балтийского побережья. Не находя точки опоры с экономической точки зрения на суше, где громадное большинство их лишено права владения землей, обе эти народности обратились к другой стихии, к морю, полюбили и изучили его. Подобно тому, как по Белому морю и Мурману русская земля имеет прирожденных смелых моряков в тамошних поморах, так и здесь, от времен эзельских разбойников и по сей день, эстонец и латыш — превосходный живой материал для нашего флота. По сведениям министерства финансов, в 1883 г. весь торговый флот балтийского побережья, кроме Финляндии, имел 778 судов (из них паровых 92), тогда как в 1858 году их было только 273. Третье место по числу судов как каботажных, так и дальнего плавания, вслед за Ригой, занимающей первое место, и Петербургом, занимающим второе, принадлежит здешнему местечку Гайнаж, владеющему 83 парусными судами. Целых ²/₃ судов, приписанных к Риге, составляют собственность латышей; по числу ластов, латышско-эстонский торговый флот далеко превосходить все прочие балтийские морские суда, и по списку рижских судов торгового флота для дальнего плавания, к 1 января 1884 года первое место, а именно пять судов, показаны принадлежащими латышскому судовладельческому обществу «Аустра».

Много пользы приносят этому делу морские школы, обильно рассеянные по балтийскому побережью: в Эстляндской губернии — мореходные классы Балтийского Порта, в Лифляндской — школы в Магнусгофе и Риге и класс в Гайнаже, в Курляндской — морские классы: ангернский, луб-эзернский, дондангенский, виндавские, базаусские, феликсбергский, либавский и полангенский. На курсе 1883-1884 годов во всех этих школах находилось около четырехсот учеников, более половины из которых латыши, около одной трети эстов. Самая большая школа, это гайнажская, 72 ученика (27 эстов и 45 латышей) и при ней класс штурманов для дальнего плавания — с двадцатью семью учениками и шкиперов для дальнего плавания — с девятью учениками; между последними один только немец. Следует заметить, что в дондангенском классе имеются тринадцать ливов — остатки того племени, которое дало свое имя Лифляндии и, как и куроны, почти поголовно было избито рыцарями, пришедшими в глубокую старь занять их места. Небольшая горсть ливов живет близ Донгангена, на незначительной речке Райя; но и их дни сочтены, так как, за неимением эстонских школ, молодые поколения посещают латышские народные школы и постепенно забывают свой язык и свой национальность; ливы, жившие в Лифляндии, у р. Салиса уже олатышились.

Все это — как исторические воспоминания, так и мысли о современности возникало само собой при взгляде на глубокую синь Балтийского моря и его необыкновенную тишину, нарушавшуюся в это время падением снарядов во время стрельбы, открывшейся с практической эскадры.