По щучьему велению

Братья до сих пор только слушали, но тут решили подключиться к беседе.

– Да неужели такую девушку забыть можно, Емеля?! – не выдержал Оппивала. – Она жизнь нашу изменила. Мы же наконец собой снова стали! – Он тяжело вздохнул. – Думали, на свадьбе твоей пошумим! Неужто не получится?

– Не получится! – подтвердил кузнец и в сердцах бросил Обжирале: – Хватит на себе шить! Память пришьёшь.

На этих словах Емелю как будто чем-то пронзило. Он застыл, а потом медленно повернул голову в сторону одного из братьев, делающего проворные стёжки иголкой. Вдруг он вскочил с места, выхватил у Обжиралы иголку с ниткой и уставился на них как заворожённый.

– Это что такое?! – закричал он. – Это что такое, я вас спрашиваю?!

– Иголка с ниткой… – ошарашенно пояснил Обжирала.

Емеля отошёл подальше от костра.

– Иголка с ниткой… – бормотал он себе под нос. – Иголка с ниткой… Куда иголочка, туда и ниточка… Куда иголочка, туда и ниточка… Вспомнил! – просиял парень и повторил знакомые слова: – Кто кому надобен, тот тому и памятен…

Он всё вспомнил! И как щуку поймал, и как она в девушку обратилась, и как его желания исполняла и Анфисины требования помогла выполнить, а потом от смерти спасла и сама вместо него в плену у царской дочки осталась…

Емеля зажал нитку с иголкой в кулаке, уставившись на свои стиснутые пальцы. «А я вот так возьму что-то одно и запомню», – вдруг всплыли в голове его собственные слова. И запомнил всё-таки! Изо всех сил сжал кулак и сохранил в памяти яркий образ. Куда иголочка, туда и ниточка. Внезапно он понял, что имела в виду Василиса. Речь шла вовсе не о рукоделии…

Мужики изумлённо смотрели на Емелю, но тот ни на кого не обращал внимания, с изумлением рассматривая собственные руки, и вдруг сорвался с места и торопливо зашагал по тропинке, не тратя времени на объяснения.

– Емеля, ты куда? – окликнул его отец.

Парень вернулся, но лишь для того, чтобы взять с телеги дубину.

– Спасать её надо! – бросил он на ходу.

Отец растерянно смотрел ему вслед.

– Да куда ж ты с дубиной против стрельцов-то… – покачал он головой. – Кто ж пойдёт…

Но Емеля, не слушая, торопливо удалялся.

– Кто ж пойдёт… – повторил он.

Обжирала и Оппивала переглянулись и с пониманием кивнули друг другу.

Емеля быстро шагал по дороге, и вдруг услышал за спиной странный шум, оглянулся – и оторопел: вслед за ним будто сама собой неслась печь, а на ней сидел его отец. Вскоре печь поравнялась с ним, и оказалось, что сзади её толкают два брата.

– До города подбросить? – весело окликнул его Обжирала.

Емеля молча забрался на печь, и братья снова стали толкать её.

– А с техникой-то оно сподручнее, – подмигнул отец.

И печка резво помчалась вперёд.

Глава 19 Свадьба

Стрельцы стояли за городскими воротами, с испугом наблюдая в щель между створками, как к ним стремительно приближается несущаяся на всех парах самоходная печь.

– Пробьёт, – печально предрёк один из них.

– Не пробьёт, – возразил второй и напомнил: – Царь-батюшка ворота строил…

Печь подлетела к воротам и, с размаху врезавшись в них, со страшным грохотом проломила. Стрельцы еле успели отпрыгнуть – крепко строил царь-батюшка, да, видимо, не настолько. Поднялась пыль, а когда она слегка осела, следом за печью в ворота вбежали два здоровенных мужика самого угрожающего вида.

Разогнав испугавшихся их стрельцов, Обжирала с Оппивалой мигом домчали печь до беседки в саду возле царского терема, где в одиночестве сидела Василиса, с тревогой оглядываясь, услышав странный шум.

Печка лихо затормозила. Емеля спрыгнул с неё и, увидев Василису, невольно залюбовался, какая она красивая в белом платье и с распущенными волосами.

– Василиса! – воскликнул он и кинулся к девушке.

Та поражённо взглянула на него, не веря своим глазам, и потянулась к Емеле, но рядом с ней сразу возникли двое стрельцов, преградив ему путь скрещёнными бердышами.

– Ты меня вспомнил?! – с радостным удивлением спросила Василиса.

Тот развёл руками:

– И как я мог забыть?!

Емеля не заметил, как за его спиной незаметно появилась его бывшая невеста Анфиса. Рядом с ней шли две служанки, но их было не узнать – лица угрюмые, платья строгие. В руках они несли ларь. Что-то здесь сильно изменилось, пока его не было.

– Рано радуетесь, голубки! – презрительно усмехнулась царская дочка. – Василиса останется моей рабыней столько, сколько я захочу – пока не придумаю третье желание!

Емеля усмехнулся.

– О, до сих пор с третьим не определилась? – понимающе кивнул он и поделился: – Я тоже с ним намучился! Ну а первые два, смотрю, потратила с пользой!

– Да и с третьим не промахнусь! – самодовольно заметила Анфиса и пригрозила: – Превращу тебя в муравьишку и каблуком вот так: хрясь, хрясь, хрясь! – Она топнула ногой, наглядно демонстрируя, как раздавит Емелю.

– Да превращай в кого хочешь! – небрежно отмахнулся тот.

– Емеля, не надо! – предостерегла его Василиса. – Ты не знаешь, что она может сделать!