По следам Александра Великого

18 (30) сентября 1801 года. Мыза Лахта неподалеку от Санкт-Петербурга. Андреас Пипер, оружейных дел мастер

Я взял в руки то, что наш добровольный инструктор назвал пистолетом Макарова. Да, пистолеты мне были знакомы, но то, что я держал, было на них похоже, как горделивый парусник на лодку, на которой по рекам еще недавно ходили кашубы. Вот только был он намного меньше, чем любой из наших. Я протянул его Матвею, который тоже на него взглянул, а затем отдал Дмитрию, который ловко и практически мгновенно разобрал его на составные части, дал их нам осмотреть, а затем вновь так же ловко его собрал и протянул нам следующий образец – ружье с нарезным стволом. И его после меня осмотрел Матвей и лишь покачал головой:

– Очень интересно, Дмитрий.

Матвей Кириллов – мой партнер по этому проекту. Родом он был из Тулы, но очень неплохо говорил по-немецки; он был подмастерьем у мастера-немца, тогда и научился. Сказать, что у него золотые руки – это не сказать ничего. Его заметили и послали сюда же, на нашу мызу.

Познакомился я с ним неделю назад. До этого мне дали несколько дней на то, чтобы чуток обжиться в новом доме, а также осмотреть Петербург и даже кое-какие окрестности города. После чего меня вновь пригласил к себе Дмитрий Сапожников – надо же, я даже могу произнести его фамилию почти правильно – и спросил меня:

– Андреас, у вас есть выбор. Или вы можете работать над массовым производством нового оружия…

– Или?

– Или же заняться созданием и усовершенствованием оружия послезавтрашнего дня.

Даже не думая, я выпалил:

– Я выбираю второе. – И добавил секунду спустя: – Если, конечно, можно.

– Но имейте в виду, что в таком случае вам нужно будет соблюдать строжайшую секретность. И в город можно будет ездить только под охраной. Ведь не только наши враги, но и конкуренты захотят узнать наши производственные секреты. И то же для ваших учеников.

– Знаете, Дмитрий, с учениками я поговорю, но я им полностью доверяю. А для меня это будет воплощением давней мечты. И я готов согласиться на любые условия.

– Тогда пройдем формальности, и я вас познакомлю с вашим будущим коллегой.

С Матвеем мы как-то очень быстро сошлись. Был он вдовцом при четверых детях – его супруга умерла при родах четвертого – и с ним жила его младшая сестра, Елизавета. Она в свое время вышла замуж за фельдфебеля из армии русского генерала Суворова, который (не генерал, а сержант) вышел в отставку после тяжелого ранения во время войны с поляками и вернулся в родной город. Там он и умер, а его жена так и осталась бездетной, и поселилась у брата, помогая ему с детьми.

Елизавета была очень красива и больше не носила траура – год со смерти мужа давно уже прошел. И если в первое воскресенье после моего прибытия в Лахти я отправился в протестантскую часовню – да, такая существовала в поселке, то во второй раз я пошел со своими новыми друзьями в православный храм. После службы ко мне подошел священнослужитель и представился на чистом немецком языке:

– Здравствуйте, меня зовут отец Иоанн, я дьякон. Рад вас видеть в нашем храме.

– Скажите, отец Иоанн, вы, кажется, тоже немец?

– Я из Риги. Первоначально был протестантом, но потом перешел в истинную веру.

– Вот, значит, как. А вы уверены, что эта вера истинная? – Никто меня за язык не тянул, но я иногда могу что-нибудь такое ляпнуть.

– Уверен, мой друг. Если вам когда-нибудь будет интересно, могу вам объяснить, почему. А пока лишь хотел вас поприветствовать.

– Спасибо, отец Иоанн. Вполне возможно, что и я решу последовать вашему примеру.

– Неужто вы положили глаз на госпожу Кириллову?

Я покраснел, а он сказал:

– Я видел, что не только вы украдкой нет-нет да поглядите на нее, но и она смотрит на вас вполне благосклонно. Поверьте мне, я ни разу не видел, чтобы она даже бросила взгляд на другого мужчину. Кроме, конечно, своего брата. И, понятно, священнослужителей. А в православии священники и дьяконы должны уже быть женатыми – или монахами – при рукоположении.

– Понятно… Но я еще ничего не решил. Я даже ее почти не знаю.

– Ну что ж, успехов вам! И если захотите узнать больше о православии, я живу здесь же, у храма. А пока позвольте пожелать вам успехов в работе!

С тех пор я два раза поужинал у Матвея – обедать я ходил со своими подмастерьями в местную столовую, которая, как мне Дмитрий и сказал, отличалась весьма вкусной едой, пусть и не всегда привычной. Но ел я здесь всяко получше, чем в Цоппоте, – причем у Кирилловых даже вкуснее, чем в столовой.