По следам Алисы

– Небольшая, но очень вредная хищница с одной заповедной планеты, – ответил он на наши вопросительные взгляды. – Вообще, на них нельзя охотиться. Но они довольно опасны и назойливы. Быстрые, с огромной в сравнении с общим размером тела очень зубастой пастью. Стремительно выскакивают, выгрызают у жертвы кусок побольше одним разом и снова скрываются. Потом ждут, пока та не подохнет от потери крови.

Мда, описание так себе.

– Одна такая оттяпала у Ида приличный кусок ноги. Фрэд с трудом смог восстановить. Идгар потом специально эту самую тварюшку выследил и поквитался. Эта шкурка – его напоминание не покупаться на очаровательный и невинный вид маленьких существ. Точнее, была им, – укоризненно посмотрел он на Алю, которая, кажется, осознала, что, брать без спроса, было опрометчиво. Теперь этим самым напоминанием может быть и Алиса.

– Что с мехом? – спросила, просто чтобы оценить весь масштаб неприятностей.

– Загорелся, – призналась она и поспешила успокоить, – но я всё потушила. Он даже частично цел. Сильно частично.

Я устало закрыла глаза.

– Что мы будем делать?

– Я всё оплачу! – вскинулась девочка. – Куплю новую регенерационку и… с мехом, наверное, не выйдет…

– Не раскидывайся деньгами, – отдёрнула я её строго. – Родители тебе наследство не для того оставляли, чтобы ты им своё вредительство покрывала.

– Я не родительскими, а своими, – насупилась она.

– Какими такими? – заподозрила неладное. Упаси господи, надеюсь, она не залезла снова в федеральный бюджет!

– Я иногда пишу кое-какие программы для Герцогини, – с не особо скрытой гордостью заявила девочка. – Она мне их даже оплачивает. А тратить, в общем-то, не на что было. Зато теперь пригодятся, – тяжко вздохнула она. Видно было, что тратить честно заработанное на возмещение ущерба, ей не хотелось. Но радовало, что чувство ответственности за свои поступки у неё имеется.

Я устала и ещё плохо соображала со сна. В общем, все живы, корабль цел, расходы покроются, остальное не страшно.

– Сегодня твоя очередь быть плохим полицейским, – заявила я, отворачиваясь от раскаивающихся голубых глаз и зарываясь носом в грудь Вила. – Я отдувалась в прошлый раз.

– Если ты уже решила всё возместить, то зачем будить нас пришла? – вздохнув, спросил Вилдэр, погладив меня по голове.

– Боюсь к ним одна идти, – призналась печально Аля.

– А придётся, – сурово постановил капитан. – Имела глупость взять чужие вещи и испортить, возьми на себя смелость сказать им об этом и извиниться. Ты же знаешь, что ничего страшнее моральной порки и исправительных работ тебя не ждёт?

– Знаю, – вздохнула девочка. – Но… Фрэд такой вредный, вечно издевается надо мной. А мне… стыдно перед ним. И перед Идом тоже.

– Зато в следующий раз ты вспомнишь, как тебе было неприятно и стыдно за свою глупость и ошибки, и тридцать раз подумаешь, прежде чем что-то сделать, не посоветовавшись. Тем более я уверен, если бы ты предложила им подобный эксперимент, они бы согласились, помогли тебе и всё завершилось успехом. Вывод ясен?

– Ясен, – грустно подтвердила она. – Хочешь сделать глупость – спроси старших как.

– Примерно так, – хмыкнул Вил. – А теперь марш признаваться. На твоём месте я бы поспешил сделать это сам, прежде чем правда вскроется случайно.

– А вы? – прозвучала в её голосе робкая надежда.

– А мы ещё поспим, – не купился на её несчастные глаза мужчина. – Часа два нас не трогать. И не проверять. Может, даже три.

– Ну и ладно, – буркнула Аля, вскакивая. Пятки гулко загрохотали по полу до двери.

– Алиса, – окликнул её Вил уже у выхода, – утешься тем, что идея действительно интересная. Как только мы все починим, можно будет попробовать повторить, уже под строгим контролем медика и техников.

– Спасибо! – радостно отозвалась девочка. Пятки снова прогрохотали, приближаясь. Над головой раздался громкий чмок, и Аля снова умчалась «радовать» остальных.

– Мы ужасные опекуны, – пробормотала, прижимаясь ближе к мужчине и отчаянно зевая.

– Почему? – тихо спросил он, тоже устраиваясь удобнее.

– Потому. Мы её балуем всем экипажем. И потакаем. Это непедагогично.

– Пусть, – усмехнулся мне в ухо Вил, – детей надо баловать. Тем более что так-то она не злая, а очень даже добрая и справедливая. Просто наивная, но детям это позволено. С возрастом пройдёт.

– Угу, останется только здоровый эгоизм единственного ребёнка в семье, которого все баловали, – промурлыкала, ощущая тёплую руку, медленно скользнувшую под свободную футболку по спине. – Это я по своему опыту знаю.

– В чём проблема? – тихо хмыкнул мужчина, оставляя лёгкий поцелуй в местечке за ухом и заставляя меня откинуть голову на подушки, открывая ему больший доступ. Горячие губы медленно двинулись вниз по горлу, унося сонливость и разжигая пламя в крови. – Подобный эгоизм вытравляется очевидным способом.

– Каким же? – жарко выдохнула, выгибаясь, чтобы стать ближе.

– Достаточно, чтобы она перестала быть «единственной», – прошептал мне на ухо и прикусил чувствительную мочку. Я тихо охнула, а потом застонала, плавясь в уверенных руках.

В конце концов, неплохая мысль. Здоровая конкуренция ей не помешает.