По следам Алисы

– Еще хуже. Если ты опять позабудешь значение такого понятия, как личная жизнь и частное пространство, я тебя весь свод законодательства учить заставлю.

Очаровательная мордашка напротив меня скривилась недовольно, но тут же поспешила восстановить невинное выражение лица и уставиться на меня большими голубыми глазищами. Только теперь я обратила внимание, что на щеке у нее подозрительное темное пятно, а короткие волосы взъерошено топорщатся во все стороны.

– Что ты опять натворила? – тяжко вздохнула.

– Ну, почему сразу натворила… – протянула она, отводя взгляд. – Я просто провела один небольшой эксперимент… Тяга к знаниям, активное развитие личности и тому подобное.

– Алиса, – угрожающе прошипела и тут же замерла, почувствовав, что сзади зашуршали.

К спине привалилась горячая грудь, тяжелая рука пригвоздила за талию к месту, на макушку опустился подбородок.

– Что шумим ночью? – сонно пробормотал Вил у меня над головой.

Бросила укоризненный взгляд на насупившуюся Алю.

– Прости, – искренне пробормотала девочка. – Я не хотела тебя будить.

– Рассказывай, что случилось? – вздохнула я.

– Помнишь, того робопса, что я собрала на прошлой неделе из ненужных деталей? – начала Аля, похоже, сильно издалека.

– Как уж тут не помнить… – пробурчал Вил.

Несмотря на длительную болезнь и пребывание в подвешенном состоянии, Алиса осталась такой же талантливой и любознательной. В итоге пес, которого она собрала из подручного материала, получился с редкостно достоверным характером маленькой вредной собачки. Гулкое металлическое гавканье громко разносилось по всему кораблю, пока Алю не попросили подкрутить ему громкость на минимальную. Потом мелкое создание взялось потрошить все, случайно упавшее на пол, и кидаться из-за угла, цапать за пятки. Когда я попросила девочку сделать программное обеспечение собачки менее достоверным, она мне заявила, что не вправе ограничивать свободную личность в способах самовыражения и взаимодействия с окружающим миром. В общем, кто-то слишком увлекся самообразованием. Правда, после того как Брукс-старший отловил мелкого за попыткой вскрыть технологический люк и добраться до проводки и пригрозил сунуть глупую железку погреться к двигателю, Алиса слегка приструнила собачий энтузиазм. Но, видимо, не свой.

– Я на досуге подумала, что цоканье лап и пробежки за палками – это, конечно, классно. Но обниматься с железом и проводкой не очень приятно. Да и когда ногой наталкиваюсь на него во сне холодно и царапается, – выстраивала девочки вполне логичные рассуждения, продолжая прятать от меня взгляд.

– Это чудище, еще и на кровати спит, – хмыкнул Вил мне в волосы.

– Алиса, – вздохнула, чувствуя, что голову уже вновь затягивает хмарью сна, а до основной темы мы так и не добрались. – Ближе к телу, проблема-то какая?

– Я сломала регенерационную камеру, – резко выдохнув, призналась она.

Уже практически закрывшая сонные глаза, я распахнула их и уставилась на подопечную с недоверием.

– Что, прости?

– Я сломала регенерационную камеру, – повторила она чуть менее уверенно и гораздо тише.

– Что тебе вообще в ней понадобилось?

Я почувствовала, как адреналин начал разгонять кровь, и сонная муть в голове прояснилась. Что бодрит лучше, чем перспектива скандала с одной из самых язвительных личностей корабля?

– Я попыталась перепрограммировать ее, чтобы создать на каркасе робота меховую оболочку, – последовало дальнейшее откровение.

Уставилась на нее со скепсисом.

– Серьезно, – развеяла мои сомнения, – именно это я и хотела сделать.

Господи, как ребенок может быть одновременно вундеркиндом, но при этом настолько наивно тупым?

– Исходя из того, что капсулу ты сломала, предполагаю, эксперимент не удался, – поджав губы, сурово уставилась я на нее.

– Не особо, – повинно опустила она голову.

– Подожди, – внезапно очнулся Вил у меня за спиной, видимо, тоже пришедший в себя от таких новостей, – а откуда ты взяла генетический материал для этой самой оболочки? – спросил с подозрением.

Действительно. Регенерационная камера не может вырастить что-то с нуля. Только восстановить поврежденные клетки, либо продублировать имеющиеся. Так из чего она собралась шкуру наращивать?

Глаза девочки забегали в панике, но врать не стала.

– Я как-то заметила у Идгара в каюте кусочек меха на полке с оружием. Красивого оттенка, пепельный с красным подшерстком, густой такой.

– То есть ты уперла у Риманна трофейную шкурку серебристой кхакири? – обреченным голосом спросил Вил.

– А что такое это кхакири? – поинтересовалась девочка, явно не особо стесняясь воровства.

Кошмар, мы испортили ребенка своей хакерской средой, где понятие собственности весьма размыто. Хотя про подобную зверушку я тоже не знала, поэтому с интересом обернулась к мужчине.