По следам дикого зубра

Тогда еще мало кто знал, что Рада Войска Кубанского, которая в самостийности своей не раз дерзала выступать в защиту собственных интересов даже против лиц императорской фамилии, уже вынесла решение ограничить срок великокняжеской аренды до конца 1909 года. И хотя решение Рады долго оспаривалось, исход событий беспокоил великого князя. Расстаться с таким прекрасным местом ему явно не хотелось. Но и вступать из-за Охоты в конфликт с кубанским казачеством царская фамилия тоже не желала. Именно казачьи полки только что подавили революцию, многие из них и по сю пору все еще «наводили порядок» в городах или охраняли помещичьи усадьбы в селах России. С «оплотом трона» Романовы связывали свое будущее и потому готовы были на многие уступки Войску Кубанскому. Хозяин Охоты понимал это.

Нам позволили отдыхать до утренней зари. Чебурнов тотчас бросил на землю свою бурку, снял пояс, расстегнул ворот рубахи и лег, завернувшись полой широчайшей этой бурки. Вскоре он захрапел. Возле ближних и дальних костров переговаривались, смеялись. У ручья звякали котелками. Лишь близко к полуночи, когда черное небо ярко вызвездилось и на далеких вершинах холодно заблестели ледники, бивуак угомонился. Я лег возле своего коня, примостившись на войлочном потнике, пропахшем крепким лошадиным потом.

Перед тем как уснуть, еще раз глянул в сторону дощатого шалаша, где почивал князь. Перед входом в шалаш горел переносный фонарь, тускло освещая фигуры двух казаков. Они сидели, обняв винтовки. Черные бурки делали их похожими на чугунные изваяния.

3

Поспать удалось не более трех часов. Предутренний холод разбудил не одного меня. Весь лагерь зашевелился. Из глубокой синевы тающей ночи выплывали темно-синие контуры одной вершины, другой, третьей. На траве, листьях березки, на лапах пихты серебряно и густо лежала обильная роса. Повара молча и сноровисто хлопотали у костров. Казаки, выскочив из-под бурок, подходили к огню погреться, натужно зевали и, оглядываясь на княжеский шалаш, кашляли в кулак.

Наконец проснулись высокие охотники, сели к столу. Мы стоя завтракали у костров. Спешили.

После завтрака тянули жребий — куда и с кем идти. Каждый из гостей в сопровождении двух-трех егерей и казаков с вьючными лошадьми отправлялся в свое урочище или на свою гору, выпавшую по жребию.

Вместе с Семеном Чебурновым я попал к принцу Ольденбургскому. Наш маленький караван тронулся в сторону Мастакана, где, по предположению Чебурнова, находились зубры.

Упитанный, скорый в движениях, с округлым лицом и живыми, хитрыми глазами, принц в своем опушенном мехом кафтане очень напоминал удачливого купца первой гильдии. Но на коне сидел хорошо, даже молодцевато.

— Ты видел зубров? Сам видел? — то и дело спрашивал он егеря.

— Целыми сотнями видел, ваше высочество! — Круглые, нагловатые глаза Семена чисто и честно глядели на принца. Врать он умел, про то вся станица у нас знала. — Целыми стадами ходют отселева на Бомбак и обратно. Опять же где им и быть, как не возля лугов. Мошки на верхотуре меньше, ну и трава… Можете не сумлеваться, найдем и стрелим, пустыми не возвернемся.

Передав лошадей казакам и приказав им идти долиной, мы втроем начали подниматься по заросшему откосу к границе леса и луга. Шли тихо, принц — в середине, чуть приотстав от Чебурнова. Не успели пройти и версты, как Семен сделал знак и присел. На самой опушке леса, где скалы осыпались дресвой и прорывали гущу пихтарника, испуганно переступали с ноги на ногу четыре серны.

— Жераны, ваше высочество, — прошептал охотник. — Бейте первую, а мы ударим по тем двоим. — Он даже вспотел от волнения, так ему хотелось выстрелить.

— Не смей! — Принц строго замотал головой. — Сверни левей. Убьем эту мелочь, а зубров перепугаем. Не за тем вышли.

— Так ведь синица в руках ловчей, чем журавль в небе.

Но принц даже притопнул, рассердившись.

Потом наткнулись на одинокого шписака — прошлогоднего оленя с тонкими рожками — и тоже не тронули. Утомительно долго двигались вдоль заваленного обломками скал крутого склона. Горы как вымерли. Тихо. Солнечно. Свежо. А над величавым Ачижбоком уже закручивались плотные облака. Похоже, там собирался дождь. Он часто идет в горах после полудня.

В бесплодном поиске прошло три или четыре часа.

День стал клониться к вечеру. Небо затянуло, пейзаж вокруг посуровел, настроение у принца упало. Кажется, он уже жалел, что не взял серну. Два или три раза где-то очень далеко ударили из винтовки. Звук этот возбуждал зависть.

Семен все время уходил вперед, принц порядком утомился, полы расстегнутого кафтана на нем намокли и болтались. Изредка Чебурнов оборачивался, лицо его теперь не выглядело таким самоуверенным.

— Где же зубры, егерь? — в сотый раз спрашивал принц, когда останавливались на коротком привале. — Где твои сотенные стада, обманщик?

— Не враз, ваше высочество, — коротко и вежливо отвечал Семен. — Торопиться в горах дело мудрено.

— Найдешь — одарю, — решительно сказал принц.

Семен выразительно посмотрел на меня.