По следам динозавров

У подножия горы наш путь пересекла хорошо протоптанная дорога. Мы поехали по ней в направлении к востоку. Ехать было очень удобно: огромные плоские ступни верблюдов притоптали песок, который был здесь тверд, как камень. Дорога привела нас к дивному ключу. Здесь раскинулся лагерем караван китайцев. Караван состоял из двадцати человек при 200 верблюдах. Китайцы направлялись в Кобдо, и целых девять месяцев им предстояло провести в пустыне. Они везли чай, полотно и табак в обмен на верблюжью и овечью шерсть, кожу, меха и пони. Это была старинная караванная дорога из глубин Монголии в Китай. Путешественники встретили нас очень радушно и сообщили много сведений об этой местности, по которой проезжали уже не раз. По их словам, дорога проходила через Алтайские горы и поворачивала на север к Улясутаю и Кобдо; на протяжении нескольких сотен миль к западу и востоку тянулась песчаная равнина без всяких признаков скал и ложбин, где можно было бы встретить ископаемые. Последующее трехдневное знакомство с местностью подтвердило правильность их рассказов. Приходилось всю эту местность исключить из маршрута нашей экспедиции. Газолин наш был на исходе, и мы, исколесив 600 миль и набросав карту обширной площади, повернули обратно.

Глава XVII Древнейшие в мире млекопитающие

Я спал крепким сном, как вдруг, пред рассветом, меня разбудило какое-то непонятное, странное чувство беспокойства, от которого натянулись все мои нервы. Кругом царила полная тишина. Моей руки коснулась холодная морда, и Волк, наша полицейская собака, жалобно завыл, прижимаясь ко мне. Затем он повернул голову по направлению к «Огненным скалам» и снова издал протяжный, зловещий вой. Я вскочил и, захватив револьвер, — вышел из палатки и в сопровождении собаки обошел весь лагерь. Все было тихо. Коленопреклоненные верблюды, выстроившись двумя рядами, мирно спали. Но эта мертвая тишина вызывала во мне смутную тревогу, и я, вернувшись в палатку, проверил, лежит ли револьвер у изголовья Гренжера. Затем я снова залез в свой меховой мешок, а Волк поплелся к выходу, беспокойно обнюхивая воздух. Это показалось мне подозрительным, и я уже не мог заснуть. Через четверть часа я почувствовал, что воздух дрожит от какого-то глухого рева. Рев с каждой минутой усиливался. Я наконец понял: это надвигался песчаный смерч! В моей палатке закрутился песчаный вихрь и «демон- ветер» промчался мимо, сорвав по пути палатку Ловелля.

В серых предрассветных сумерках мы ясно различили зловещую бронзовую тучу на южной стороне неба. Через десять минут воздух снова задрожал от бешеного рева, и около моей палатки раздался страшный треск, словно от разорвавшейся гранаты. Зарывшись головой в мешок, я слышал, как скрипели и хлопали своими полотнищами падавшие палатки. Гренжер вскочил и бросился к ящику, где лежали шесть крошечных черепов млекопитающих, самая ценная находка нашей экспедиции. Но вихрь свалил его с ног, ударив о ящик.

Ураган пронесся, оставив наш лагерь в развалинах. Все пятнадцать палаток были сорваны, и наши сотрудники вылезали из груды обломков, добродушно ругаясь, кто как умел, — по-английски, по-китайски и по-монгольски.

Вся обстановка лагеря представляла хаотическую груду развалин. Длинный след обломков показывал путь, по которому «демон-ветер» промчался к роще тамарисков, где десять тысяч лет тому назад жили Обитатели Дюн. Множество стульев и складных столов было переломано, а все палатки разорваны.

Тамариски напоминали рождественские елки: все они были разукрашены серпантинами из разорванных рубашек и белоснежными пушинками ваты. Котлы, одежда, тарелки были захвачены вихрем, который раскидал их по пустыне. Мне никогда не приходилось наблюдать такого сильного урагана; к счастью, он продолжался только четверть часа.