По следам древних кладов. Мистика и реальность

Сам Петр очень серьезно относился к разного рода преданиям, слухам и даже песням, в которых упоминалось хоть что- то о спрятанных сокровищах. Он и его ближайшее окружение тоже не избежали искушения древним золотом. Дело в том, что по случаю рождения царевича Петра Петровича известный уральский промышленник Никита Демидов преподнес жене Петра, Екатерине, подарок — «бугровые сибирские вещи». А в 1715 году сибирский генерал-губернатор князь Матвей Гагарин привез царю десять золотых предметов, найденных в «буграх». Это было курганное золото скифов. Изящные древние изделия настолько понравились царю, что он отдал распоряжение еще «приискать старинных вещей». Тогда на следующий год М. Гагарин прислал в Санкт-Петербург более сотни новых золотых «бугровых вещей». Впоследствии они составили так называемую «Сибирскую коллекцию» — гордость Государственного Эрмитажа.

Особенной страстью к кладоискательству отличалась сводная сестра Петра I, царевна Екатерина Алексеевна. Известно, что она не отличалась утонченным интеллектом и держала при себе баб-ворожей. Одна из них, баба-кимрянка Домна Вахрамеева, постоянно жила у нее в чулане под лестницей. Екатерина мечтала найти старинные сокровища и для этого велела Домне… видеть сны про клады. Домна такие сны «видела», и царевна посылала по ее указаниям людей. Однажды, узнав, что за 220 верст от Москвы на дворе одного крестьянина в хлеву, под гнилыми досками, стоит котел денег, царевна отправила туда «для взятья кладу» дворцового сторожа. Она была настолько уверена в его существовании, что наняла подводы и охрану для вывоза денег. Клад, однако, не нашли. В другой раз царевна отрядила приближенных женщин в полночь на кладбище разрывать могилы, чтобы покойники «рассказали» о древних сокровищах. Естественно, что и эта дикая затея окончилась ничем.

При царевне состоял некий костромской поп Григорий Елисеев, который хвалился, что может определять местонахождение кладов по имеющимся у него особым «планетным тетрадям». Вся эта возня рядом с троном раздражала Петра. Вскоре по его приказу все эти «укащики» кладов были подвергнуты сыску и оказались при ближайшем рассмотрении банальными шарлатанами. Сам поп Гришка Елисеев под батогами признался, что у него были «планетные тетрадки», но он «по планетам клады узнает, а царевне говорил обманом, взятки ради».

Разобравшись с недалекой сестрой, Петр тем не менее и сам был не прочь пополнить пустую казну за счет спрятанных кладов. С этой целью он пытался обнаружить монастырские сокровища Киево-Печерской лавры, о существовании которых наверняка знал. И не только он. Целенаправленным поиском древнерусских кладов и казны монастыря занимался и литовский польный гетман Януш Радзивил, отбивший в 1651 году Киев у войск Богдана Хмельницкого. О его безуспешных попытках найти эти сокровища сообщал очевидец и «природный киевлянин», впоследствии игумен Михайловского Златоверхого монастыря Феодосий Софонович.

В 1706 году, когда страна вела войну со Швецией, Петр приехал в Киев с целью раскошелить монастырь на нужды войска. Ради победы Петр забирал ценности, по его убеждению, без всякой пользы лежавшие в православных церквях и монастырях. Но лаврские монахи, сохранившие до этого казну от поляков-католиков, не желали делиться ею и с российскими братьями. Как выяснилось спустя два века, они в очередной раз перепрятали деньги. По поручению духовного начальства четыре монаха быстро и умело спрятали огромные богатства, да так надежно, что даже император с его неплохо поставленной службой розыска не смог обнаружить тайник. В отличие от Ивана Грозного Петр не обладал такой мощной энергетикой и интуицией по отношению к кладам. Поэтому его поиски и завершились неудачей. Не дался ему клад!

Киево-Печерская лавра так и не раскрыла свою тайну российскому императору (фото XIX века)

Несмотря на то что казну удалось сохранить, монахи не спешили использовать ее на нужды обители. Мало того, в ночь с 21 на 22 апреля 1718 года киевляне были разбужены звуками набата. Горела лавра, и пожар долго не могли потушить. К рассвету, когда огонь затих, подсчитали урон. Оказалось, что сгорели все деревянные строения монастыря и пострадал верх Успенского собора. По официальной версии, пожар начался в доме наместника лавры, который, вероятно, по рассеянности, забыл в своей келье горящую свечу… Как случилось, что пламя маленькой свечки превратилось в опустошительный пожар, никто из монахов вразумительно объяснить не мог. Но как бы там ни было, лавра погорела, и духовное начальство пребывало в трауре.