По следам древних кладов. Мистика и реальность

В одной книге невозможно рассказать даже о ничтожной части кладов и связанных с ними историй, которые по прихотливому велению судьбы оказались зарытыми в степях, пустынях или лесах, замурованными в стены, запрятанными в деревья и мебель, лежащими на дне рек, озер или морей. Доверяя свой секрет земле, воде, камням и стенам, хозяева клада превращали его в своеобразную посылку во времени, рассчитывая рано или поздно вернуться за ней. Иногда такое «послание до востребования» представляло собой чьи-то личные сбережения в виде сотни-другой монет, но порой на тайный «счет» вносились по-истине гигантские «вклады», принадлежавшие разбойничьему клану, монастырю или какой-нибудь очень богатой семье. Однако мало кто знает, что самые первые клады в нашем понимании совсем не содержали сокровищ. Но для своих владельцев они представляли огромную ценность, которая выделяла их из среды соплеменников, рождая новую, доселе невиданную социальную формацию, — класс индивидуальных собственников.

ДРЕВНЕЙШИЕ КЛАДЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Ремесленником быть — нет в мире лучшей доли.

Не царь, но и не раб.

Всегда на вольной воле…

Носир Xucpoy, XI в.

Пожалуй, наиболее ранние клады относятся к таинственной медно-каменной эпохе, которую античные писатели и ученые считали «золотым веком» человечества. Клады обычно ассоциируются с изделиями из драгоценных металлов, золотыми, серебряными или иными монетами, драгоценными камнями или, на худой конец, с различными украшениями. Но оказывается, что они могут состоять и из простых кремневых орудий. Тот факт, что их собирали и прятали, свидетельствует, что эти вещи были для владельцев не менее ценными, чем благородные металлы. И таких кладов известно немало.

Основной регион их находок — донецкие степи со знаменитыми месторождениями кремня и древними мастерскими по его обработке. Именно здесь находилась когда-то исходная точка распространения местных орудий. Большинство кладов содержало ножевидные пластины и их заготовки, которые являлись в то время основным материалом для обмена. Вместе с ними обычно находились наконечники копий или дротиков треугольной формы, клиновидные топорики-тесла, нуклеусы и скребки. Только один подобный клад не содержал пластин. Скорее всего, он был оставлен мастером, который специализировался на производстве наконечников копий или дротиков.

Подобный состав донецких находок привел археологов к выводу, что они были оставлены мобильными коллективами, которые состояли из мастеров кремнеобработки и учеников металлургов. Скорее всего, они работали на донецком сырье и изготовляли свои изделия для обмена на предметы из меди. Подобное предположение нашло подтверждение в материалах редких энеолитических погребений, обнаруженных в причерноморских степях от Нижнего Подонья до Болгарии. Практически в каждом из них оказались характерные пластины длинной формы, заготовки которых прятали в кладах. Множество подобных изделий было найдено и в знаменитом могильнике у города Варна.

Варна в данном контексте звучит не случайно. Во второй половине XX века научный мир был потрясен выдающимся открытием фунтового могильника медно-каменного века у этого курортного города в Болгарии.

Такие ножевидные кремневые орудия из кремня в медно-каменную эпоху составляли целое состояние.

Как всегда, оно произошло случайно, но болгарские коллеги оперативно отреагировали на находку и спасли уникальный памятник для науки и цивилизации. В могильнике было найдено неожиданно много изделий из меди и золота, что полностью перевернуло все научные представления об эпохе раннего металла в Европе. Оказалось, что в некоторых земледельческих обществах были сконцентрированы огромные по тем временам богатства, а развитие металлургии в этом районе находилось на такой высоте, о которой никто из исследователей не мог даже предполагать. Среди прочих находок в захоронениях Варны часто встречались и ножевидные пластины, по форме не отличимые от степных изделий. Вполне возможно, что часть из них могли изготовить донецкие мастера, достигшие в своих передвижениях Балканского полуострова.